Родина моего отца. Записки краеведа.
Оглавление:
- Село с татарскими корнями
- Уличные фамилии
- Численность населения
- Статистические данные из метрических книг
- Оспопрививание
- Приписные к заводу
- Окрестности Тагаева и Староселья
- Поверья, выдумки, легенды
- Деревенские обычаи
- Люди и события 1920-х — 1930-х годов
- Пленные в Староселье
- Старо-Рождественская церковь
- Образ Иисуса Христа
- В гостях у священника
- Священники Тагаева
- Розовый камень
- Базар в Починках
- Торговка конфетами
- Ураганы
- Кули из-под соли
- Богатые и бедные
- Нищие
- Горбатенькая
- В кельях
- Умельцы — Макар Карпов и Егор Козлов
- Писаренок
- Убийство в селе Шишадееве
- Мастера-пришельцы
- «Баш на баш»
- Чесальщик шерсти
- За дровами в Голопятовку
- Амбар с зерном
- На заработках
- Сельские советы
- Василий Петрович Иванцов
- Раскулачивание в Тагаеве
- Кулаки Хохловы
- Дети Якова Хохлова
- Канатиха
- Школа и изба-читальня
- Кино в Тагаеве
- Постоялый двор Тычининых
- Тракторист Емелин Лёнька
- Слеты в Починках
- Емелин проулок
- Монашка
- Иван Георгиевич Мартемьянов и его потомки
- По рассказам Алексея Ивановича Хохлова
- Из рассказов Ольги Семеновны Бацыной
- Из рассказов Анны Дмитриевны Гуляковой
- Годы репрессий
- История родины в биографии моего отца
- Из воспоминаний военных лет второй мировой войны
- В послевоенные годы
- Из рассказов Клары Алексеевны Риковской-Шароватовой и других потомков этого рода
- Тагаевский ФАП и его фельдшера
- О некоторых долгожителях села Тагаева и Староселья
- Притяжение родной земли
Краеведческие записки составлены по рассказам Алексея Андреевича Иванцова (1914–2009 г.), Софьи Александровны Иванцовой (1914–2008 г., Корневой в девичестве), Татьяны Петровны Иванцовой (1918–2011 г., Глистиной в девичестве), Татьяны Трофимовны Иванцовой (1924–2010 г.,. Тычининой в девичестве), Анастасии Леонтьевны Хохловой (1925 г. р), Ольги Семеновны Бацыной (1930 г. р., Мангушевой в девичестве), Марии Трофимовны Тряниной (1933 г. р., Тычининой в девичестве), Валентины Михайловны Копченковой (1936 г. р., Иванцовой в девичестве), Клары Алексеевны Риковской (1937 г. р., Шароватовой в девичестве), Лидии Александровны Архиповой (в замужестве, 1937 г. р.), Анны Семеновны Дуденковой (1940 г. р., Поповой в девичестве), Надежды Федоровны Волковой (1956 г. р., Шароватовой в девичестве), Нины Павловны Ароновой (Шароватовой в девичестве) и других.
Использовались так же дневники Алексея Ивановича Хохлова (1895–1979 г.), рассказы его внучки Татьяны Ивановны Хохловой (1964 г. р.), дневники Алексея Павловича Шароватова (1912–1987 г.), данные метрических книг Лукояновского уезда, данные адрес-календарей Нижегородской Епархии от 1888 и 1904 года, письма разных авторов и другие документы.
Село с татарскими корнями
В 1997 году селу Тагаеву исполнилось 400 лет, в 2012 году — 415 лет.
Нынешнее село Тагаево включает в себя два слившихся населенных пункта — собственно Тагаево и Старо — Рождествено (Старорожде-ственно), разделенные оврагом. Красивы оба села, окруженные садами, красива панорама
окрестностей, когда стоишь на возвышенной части бывшего села Старо-Рождествена. В синей дымке виден ряд дальних сел, рощи, поля. Увидели эту красоту первые пришельцы и остались жить.
Про два отдельных села рассказывали не раз многие долгожители, в метрических книгах с 1880 года упоминаются также два села. Говорили, что село Старо-Рождествено гораздо старше села Тагаева. Оно считается русским селом и носит русское название. Возникло это село даже раньше Починок (Ново-Рождествена).
Село Тагаево основалось в 1597 году, когда на реку Кетиму (ныне почти высохшую) пришли служилые темниковские татары, братья Тугаевы (из газеты «На земле Починковской»). Первоначально село было деревней. Фамилия Тугаевы происходит от татарского слова «туго», т. е. «баран». Недаром в селе в начале 20 века было много людей с фамилией Барановы.
Со временем приезжие татары крестились и обращались в христианскую веру. Крещеным татарам, по рассказам долгожителей, было принято давать израильтянские имена: Иаким, Аарон, Иосиф и другие. В 19 веке израильтянские имена стали называть еврейскими. Как ни странно, но первыми христианами были евреи — так сказано во многих учебниках по истории. Упомянутые имена часто встречаются в церковных метриче-ских книгах конца 19 века.
От имени Аарон произошла фамилия Аароновы (в наше время Ароновы) и название одной из улиц Тагаева — Арониха. От имени Иосиф (Ося) произошла фамилия Осины (Кулясовы тожъ).
Обладатели фамилий Ароновы, Осины, а также Мангушевы и
многие другие села Тагаева имеют в глубокой давности татарские корни. Спустя какое-то время татарские и русские семьи породнились, татары утеряли свой язык.
Кроме Аронихи, в селе Тагаеве были заселены к 20 веку улицы Большая и Малая, улица Кузнецовка, где проживали в основном кузнецы, и так называемый — Плант (самая южная улица села, самая длинная, ныне улица Ленина). В западной части села застроилась улица Попереч-ная.
Улица, которую назвали Плант, сгорела целиком в 1921–1922 году. Очевидец Алексей Иванцов (1914 года рождения) этот пожар запомнил, ему было 7–8 лет. Ветер дул в сторону Починок, пожар начался на западном конце улицы и переходил от дома к дому, сгорели так же амбары и погреба, стоящие отдельно от домов. В 1920-е годы улица отстроилась заново.
Проживали в селе Тагаеве крестьяне, кроме выше названных: Барашковы, Бирюлины, Братчиковы, Гурькины (Гуркины), Дудёнковы, Егоровы, Ежовы, Ерины, Зимины, Родионовы, Кабацковы, Кутузовы, Квашенниковы, Мордвиновы, Огородновы, Рыбакины, Скворцовы, Шантины, Юдкины, Юрчины и другие.
Из архива К. А. Риковской (Шароватовой в девичестве), фотография около 1930 г.
1 ряд (слева-направо, сидят): Бацына Екатерина, Шароватова Анастасия Васильевна (Зименкова в девичестве).
2 ряд: Квашенникова Фекла Ивановна (Коноплева в замужестве, мать учительницы Починковской средней школы Александры Михайловны Гавриной), Швецова Мария Никитовна (Пронюшкина в девичестве)
Старо-Рождествено (или Староселье) состояло в 1920-е годы из одной очень длинной (более 2 километров), не-много изогнутой улицы, тянущейся вдоль глубокого оврага с востока на запад.
На фотографии 1955 года в селе Староселье (из домашнего архива М. А. Фуфаевой): в первом ряду сидят Анна Дмитриевна Сироткина (Иванцова в девичестве) с сыном Женей, девочка Нина Бухвалова из города Горького, девочка Маша Иванцова из Починок, мама Маши — Софья Александровна Иванцо-ва.
Женщина в светлом и мальчик — не известны.
Стоят Валентина Михайловна Иванцова (Копченкова в замужестве), Александр Дмитриевич Иванцов, Степанида Петровна Иванцова (незамужняя старушка).
Улицу разделяли на четыре части три переулка: первый, Симашкин или Люлин — против церкви, ведущий на сельское кладбище, второй — так называемый Емелин проулок, с дорогой на село Байково, и был еще третий переулок Костин, ведущий к кол-хозным постройкам (в 1930-е годы).
Улица села Старо-Рождествена. Потомок жителей Старо-Рождествена, полковник в отставке Е. Н. Сироткин из Липецка. 2011 г.
Фото М. А. Фуфаевой.
Восточный конец улицы назывался Малым концом, западный конец улицы — Большим концом.
Отдельно, западнее Старосельского кладбища стоял порядок из 13–15 домов окошками на юг, параллельно основной улице села Старо-Рождествена. Эту улицу называли Вытрасками или Задами.
В селе Старо-Рождествене было две ветряные мельницы: на восточном конце у крестьян Хохловых, на западном конце у кого-то (у Бельхи-на?). Последняя мельница сгорела в 1920-е годы от грозы. Тогда погибли две женщины от удара молнией.
Если кто-то из сельчан уезжал надолго из Старо-Рождествена, его провожали до Конюхов (Коннозаводской слободы города Починок), до Шумилкина проулка.
В 1900 году отец долгожителя Алексея Иванцова, Андрей Петрович Иванцов, и другие его соотечественники ходили пешком из Старо-Рождествена через село Пахотный-Усад на заработки на строящуюся железную дорогу. За каждый рабочий день платили им 20–30 копеек, а то и 40 копеек. В Починках в те годы работы не было. В то время за копейку можно было купить буханку хлеба.
Проживали в начале 20 века в селе Старо-Рождествене крестьяне Бацины (Бацыны), Гавриковы, Зименковы, Иванцовы, Емелины тожъ, Колоколовы, Копченковы, Кулясовы, Бахаревы тожъ, Лопины, Лялины, Мазуркины, Мангушевы, Пастуховы, Питеровы, Плящины, Поповы, Рубцовы, Сизовы, Синегубкины, Тычинины, Фурины, Хохловы и другие.
Из домашнего архива Татьяны Алексеевны Саадян, Копченковой в девичестве, Галицы Владимирской области. Подобная фотография была в домашнем архиве Ольги Семеновны Бацы-ной (Мангушевой в девичестве).
Похороны молодого мужчины — Федора Антоновича Мангушева (двоюродного брата Ольги Семеновны Мангушевой в девичестве). 1931 или 1932 год. Фотография, вероятно, сделана на фоне деревянной церкви села Старо-Рождествена. Улица Кузнецовка села Тагаева относилась к приходу церкви села Старо-Рождествена.
В первом ряду у гроба стоят дети — 6 человек.
Четвертый ребенок (слева — направо) — Николай Федорович Мангушев (сын усопшего).
Будучи взрослым, Николай Федорович работал председателем тагаевского сельского совета в 1960-е годы.
Пятая девочка и шестой мальчик — также дети усопшего.
За правым плечом шестого мальчика стоит молодая женщина в темном платке, белой блузке и темной кофте. Она похожа на первую жену Андрея Антоновича Мангушева (брата усопше-го).
Во втором ряду (первый ряд — дети) первым стоит мужчина в темном, подпоясанный ремнем — Каргин (?). Каргин был уроженцем села Азрапина, работал в селе Тагаеве.
Вторым стоит Антон Иванович Мангушев, отец усопшего. За левым плечом Антона Ивановича Мангушева выглядывает Василий Иванович Мангушев (с усами).
Выше Василия Антоновича Мангушева выглядывает лицо Алексея Макаровича Рыбакова (муж Анны Ивановны Мангушевой, крестный отец Ольги Семеновны Мангушевой в девичестве).
Рядом с крестным Ольги Семеновны Мангушевой стоит женщина с ребенком. Вероятно, это Александра Ивановна Мангушева (Субботина в девичестве) с дочкой Ольгой Семеновной (1930 года рождения).
Над Антоном Ивановичем Мангушевым видно лицо молодой девушки в белом платке. Это Александра Алексеевна Хохлова (в девичестве).
За левым так же плечом Антона Ивановича Мангушева стоит тетка умершего и Ольги Семеновны Мангушевой в девичестве. Тетка выглядывает из третьего ряда, в белом платке. В за-мужестве она была Маркина. Работала в колхозе. Детей у тетки не было.
Третья (после двух мужчин) во втором ряду — женщина в белой кофте с темной отделкой и темном платке — сестра Федора Антоновича Мангушева, Александра Антоновна (Рыбакова в замужестве). Муж Александры Антоновны Мангушевой — однофамилец мужа Анны Ивановны Мангушевой.
За сестрой Федора Антоновича Мангушева (выше) выглядывает лицо мужчины с усами — Петр Мангушев, двоюродный дядя Ольги Семеновны Мангушевой.
Далее 4-я во втором ряду стоит молодая женщина в темном — жена усопшего Евдокия Мангушева (Серебрякова, Кулясова тожъ в девичестве).
Пятая в ряду — мать усопшего Екатерина Ивановна Мангушева (Хохлова в девичестве). У нее были братья Алексей Иванович и Яков Иванович Хохловы.
За правым плечом матери усопшего стоит мужчина с усами — Семен Иванович Мангушев (отец Ольги Семеновны Мангушевой).
За правым же плечом матери усопшего стоит его тетка — Аксинья Мангушева (Бацына, Кулясова тожъ в замужестве).
За левым плечом матери усопшего стоит мужчина с челкой на лбу — Андрей Антонович Мангушев, брат Федора Антоновича.
В третьем ряду между сестрой и женой усопшего выглядывает лицо другой тетки умершего — Анны Ивановны Мангушевой (Рыбаковой в замужестве).
У головы усопшего (справа) стоит Алексей Иванович Мангушев (в темной рубашке со светлыми пуговицами), дядя умершего и Ольги Семеновны Мангушевой в девичестве. Он был позднее репрессирован и погиб в лагере.
Рядом с Алексеем Ивановичем Мангушевым стоит подросток. Он похож на Андрея Кулясова (?).
В последнем ряду, левее середины, стоит немолодая женщина в темном платке — похожа на Пелагею Ивановну Иванцову (Родионову в девичестве, 1877 года рождения, бабушку Марии Алексеевны Иванцовой в девичестве.).
Не исключается, что это Прасковья Егоровна Егураздова (Иванцова в девичестве). Ее отцом был Егор Прокофьевич Иванцов.
В середине последнего ряда женщина в белом платке (на фоне наличника от окна) похожа на Попову. В последнем ряду справа высокий мужчина (с прядью волос на лбу, в белой рубашке) — Алексей Иванович Хохлов?
В советские годы улица Большая и улица Кузнецовка были объединены в одну длинную улицу Первого Мая. Между улицей Большой и ули-цей Малой появилась улица Новая, улица Поперечная переименована в улицу Пролетарскую. Улица Староселья стала называться улицей Ок-тябрьской. Вытраски к настоящему времени не существуют.
До революции 1917 года в каждом селе была своя приходская церковь и приходское кладбище. В селе Тагаеве деревянная церковь называлась Троицкой. Она стояла недалеко от современного магазина. Рассказывали, что церковь имела очень богатое внутреннее убранство. В разные годы в этой церкви служили по данным метрических книг: священник Петр Лепорский, дьякон Иван Семенов, дьячек Егор Радугин (в 1854 году), свя-щенник Андрей Цветаев (в 1860 году), священник Павел Федорович Певницкий (в 1880 году), псаломщик Иван Егорович Радугин (в 1880 году) и пономарь Иван Григорьевич Гуляев (в 1880 году), священник Петр Филиппович Садовский (в 1889 году), священник Порфирий Иванович Лебедев и псаломщик Павел Аргентов (в 1889 году) и другие.
Престольным праздником в Тагаеве была Троица.
В селе Староселье, по рассказам Алексея Андреевича Иванцова, было две деревянных церкви, зимняя и летняя, стоящих в ста метрах друг от друга. Зимняя церковь стояла ближе к дороге, летняя подальше от дороги (южнее). Между церквями располагалось небольшое кладбище в не-сколько могил. Кроме священников, по рассказам долгожительницы Анастасии Леонтьевны Хохловой, здесь были похоронены крестьяне Рома-новы, Павлоцевы. Вероятно, они имели какое-то отношение к церкви.
Рожденные позднее долгожители запомнили только одну деревянную церковь на каменном, побеленном всегда фундаменте, зимнюю. Она называлась Рождественской. Церковь стояла недалеко от так называемого Емелина проулка.
В метрических книгах упоминаются священники, служившие в церкви — священник Михаил Малинин, дьякон Иван Головинский (в 1869 году), священник Флегонт Иванович Лавров (в 1881 году), а затем его сын Иван Флегонтович Лавров (1910-е годы), священник Порфирий Иванович Лебедев (в 1881 году), псаломщик Егор Степанович Аргентов (1823–1889 год, умер 66 лет и похоронен в церковной ограде), псаломщик Алексей Семенович Захарьевский (в 1916 году) и другие.
Прихожанами Рождественской церкви были кроме жителей села Старо-Рождествена, жители села Тагаева с улицы Кузнецовки и ближайшей половины Планта.
Престольным праздником в Староселье была Девятая (девятая неделя после Пасхи).
Сломали церковь в Староселье в 1940–1942 годы.
Были в Тагаеве и Староселье свои народные училища (школы), позднее их стали называть церковно-приходской школой в Старо-Рождествене и земской школой в Тагаеве.
Народная школа в селе Тагаеве была уже в 1867 году. Работал в ней Александр Андреевич Цветаев, сын священника села Наруксова, а потом села Тагаева.
Упоминается в метрических книгах в 1889 году учитель тагаевского народного училища Василий Васильевич Безстужев. В 1901 году умер учитель тагаевской земской школы — Леонид Аристархович Милодворский, 28 лет.
Работала учительницей в школе села Тагаева в 1915 году Анна Григорьевна Балатанова, Белавина в замужестве.
В церковно-приходской школе села Старо-Рождествена была учительницей Елена Виссарионовна Цветаева (Князева в девичестве). В 1915 году (по данным адрес-календаря Нижегородской Епархии) попечителем этой школы являлся крестьянин (вероятно, купец) Федор Илларионович Исаков. Заведующим школой и законоучителем был священник Иван Флегонтович Лавров. Учительницей работала Мария Васильевна Полежае-ва, Гаранина тожъ.
В конце 19-го — начале 20-го веков представители некоторых тагаевских, старосельских и кармалейских родов переселились в Коннозавод-скую слободу заштатного города Починок — Егоровы, Колоколовы, Колокольцовы, Кутырёвы, Пастуховы, Родионовы, Рубцовы, Синегубкины, Скворцовы и др. Поселились они на улице Карачаровка (ныне Садовая), улице Красная и на вновь образованных улицах, которые стали зваться — Планты первые и Планты вторые (аналогично улице Плант села Тагаева).
В годы коллективизации в Починках был организован поселок Восход (ныне ул. Колхозная), в него переселились некоторые жители Тагаева. Переселение некоторых тагаевцев и старосельцев продолжалось в Починки и после Отечественной войны. Ими стали некоторые семьи Тычини-ных, Бацыных и другие.
Достопримечательностями обоих сел являлись в начале 20 века множество родников с чистой холодной водой. Особенно любили жители сел воду из так называемого Фатурина колодца-родника. Название он получил по имени жителя, который жил недалеко от колодца и ухаживал за ним. Звали его Фотя (Фатюк, Фатюря). Вода в Фатурином колодце не замерзала зимой даже в самый сильный мороз. Два родника сохранены до настоящих дней и радуют любителей чистой воды.
Надюша Суворова у тагаевского родника — праправнучка тагаевской крестьянки Агриппины Александровны Бычковой, Фуфаевой в замужестве. 2007 г
Фото М. А. Фуфаевой
Много замечательных людей родилось на тагаевской земле, о некоторых из них будет рассказано дальше.
Уличные фамилии
Почти у всех жителей сел Тагаева и Староселья, сельца Кармалей имелись в конце 19-го, начале 20-го века вторые, так называемые уличные фамилии: Родионовы, Панкины (Панькины) тожъ, Иванцовы, Дудины тожъ, Иванцовы, Буцыны тожъ, Иванцовы, Васильевы тожъ, Иванцовы, Емелины тожъ, Иванцовы, Иваночкины тожъ, Иванцовы, Савёнковы тожъ, Кулясовы, Бахаревы тожъ, Кулясовы, Осины тожъ, Мангушевы, Сигановы (Сягановы) тожъ и многие другие.
С большой вероятностью можно сказать, что все жители с одной фамилией являются родственниками с очень далёких времен. Когда род-ственников-однофамильцев стало много, чтобы их не путать, стали добавлять вторую фамилию, произошедшую от имени отца, матери, от про-фессии, от прозвища и т. п.
Пелагея Ив. Иванцова, Родионова (Панкина тожъ) в девич. (1877–1950) с внучкой Анной, слева сын Ефим Андреевич, справ. жена сына Дмитрия Андреевича — Варвара Филипповна Фурина в де-вич.
Фото 1931 г. из архива М. А. Фуфаевой.
Например, Иванцовы-Емелины пошли от Емельяна (Емели) Иванцова (1777–1842 год), Иванцовы-Савёнковы по-шли, вероятно, от Саввы Иванцова. Кулясовы-Бахаревы пошли, вероятно, от прозвища или занятия. Бахарем звали в старину человека, который развлекал людей, был весельчаком, шутом, балагуром. Кулясовы-Осины, вероятно, пошли от Иосифа (Оси) Кулясова.
Подобным образом можно разобраться со всеми двойными фамилиями. В некоторых случаях вторые фамилии со временем стали единствен-ными — Емелины, Осины и другие.
Анализируя данные метрических книг, выявлены две разновидности одной фамилии — Родионовы и Ирадионовы.
Фамилия Шалины — это сокращенная фамилия Шаталины.
Иванцовы писались в 1827–1869 годы, как Иванцевы. Не исключается, что они были переселены на тагаевские земли из села Иванцева Лукояновского уезда (села с мордовскими корнями). Это предположение еще нужно проверять.
Татьяна Ивановна Хохлова из Нижнего Новгорода при анализе данных ревизских сказок Нижегородского архива выявила, что в основном вторые фамилии появились в Тагаеве с 1830 года, а в некоторых случаях и раньше.
Перечень некоторых двойных фамилий (исключая выше упомянутые):
- Головановы — Лялины тожъ,
- Грачёвы — Нестеровы тожъ,
- Зименковы — Терёхины тожъ,
- Зимины — Павловы тожъ,
- Карачкины — Быковы тожъ,
- Квашенниковы — Пагановы тожъ (вероятно, от слова погонять),
- Киселевы — Камковы, Христофоровы тожъ,
- Кобановы (с ударением на «о») — Борискины тожъ,
- Козловы — Сидоровы тожъ,
- Лёвкины — Пронюшкины тожъ,
- Лосевы — Горбачёвы тожъ,
- Мошковы (позднее Машковы) — Головнёвы тожъ,
- Медведевы — Терентьевы тожъ,
- Носовы — Рыбайкины тожъ,
- Пялины — Чикины, Новоженины тожъ,
- Пугины — Карповы тожъ,
- Спирины — Минеевы тожъ,
- Субботины — Честновы, Терёшкины тожъ,
- Тычинины — Ивановы тожъ (с ударением на «а»),
- Чтоковы — Заикины тожъ,
- Шорховы — Ёрины тожъ,
- Юдкины — Куликовы тожъ и др.
Численность населения
По данным адрес-календаря Нижегородской Епархии от 1904 года в селе Старо-Рождествене было два храма. Первый — деревянный, холод-ный, построенный в 1797 году. Второй храм — деревянный, теплый, построенный в 1866 году. В приходе состояло 596 мужчин и 749 женщин. Имелась церковно-приходская школа и церковная библиотека.
Иереем служил Иван Флегонтович Лавров, 40 лет, псаломщиком — А. М. Алмазов, 23 лет. Церковным старостой был П. И. Мангушев.
В 1920-е годы численность населения в Староселье была тысячу человек, рассказывал А. А. Иванцов.
В селе Тагаеве в 1904 году был один деревянный храм, построенный в 1866 году. В приходе состояло 736 мужчин и 773 женщины. Имелась земская школа. Иереем служил Петр Филиппович Садовский, 39 лет, псаломщиком являлся И. Е. Радугин, 56 лет. Церковным старо-стой был И. Ф. Кошелев.
Статистические данные из метрических книг
В конце 19-го, начале 20-го века отмечается высокая рождаемость в селах Тагаеве и Старо-Рождествене. В некоторые годы отмечается высо-кая смертность за счет детской смертности от инфекций.
Некоторые данные села Тагаева (вместе с сельцом Кармалей) разных лет:
1827 г. — родилось 67 детей, венчалось 7 пар, умерло 39 человек. Из них — умерло 26 человек (вероятно, детей) с привитием оспы (т. е. от осложнений после прививки от оспы).
- 1852 г. — родилось 62 ребенка, венчалось 11 пар, умерло 43 человека. Из них — 10 человек с привитием оспы.
- 1854 г. — родилось 69 детей, венчалось 5 пар, умерло 38 человек. Из них — 11 человек с привитием оспы.
- 1859 г. — родилось 66 детей, венчалось 9 пар, умерло 42 человека.
- 1881 г. — родилось 95 детей, венчалось 16 пар, умерло 59 человек.
- 1882 г. — родилось 85 детей, умерло 74 человека.
- 1884 г. — родилось 97 детей, венчалось 17 пар, умерло 38 человек.
- 1886 г. — родилось 109 детей, умерло 58 человек.
- 1887 г. — родилось 114 детей, умерло 109 человек.
- 1889 г. — родилось 104 ребенка, умерло 109 человек.
- 1899 г. — родилось 117 детей, венчалось 14 пар, умерло 52 человека.
- 1906 г. — родилось 109 детей, умерло 72 человека.
- 1916 г. — родилось 70 детей, венчалось 11 пар, умерло 39 человек.
Некоторые данные села Старо-Рождествена разных лет:
- 1827 г. — родились 51ребенок, венчалось 8 пар, умерло 42 человека.
- 1852 г. — родилось 67 детей, венчалось 16 пар, умерло 41 человек.
- 1859 г. — родилось 76 детей, венчалось 12 пар, умерло 55 человек.
- 1881 г. — родилось 96 детей, венчалась 21 пара, умерло 70 человек.
- 1882 г. — родилось107 детей, венчалось 11 пар, умерло 78 человек.
- 1883 г. — родились 91 ребенок, венчались 9 пар, умерло 96 человек.
- 1884 г. — родилось 117 детей, венчалось 20 пар, умерло 48 человек.
- 1885 г. — родилось 94 человека, венчалось 13 пар, умерло 73 человека.
- 1887 г. — родилось 117 детей, венчалось 11 пар, умерло 102 человека (отмечалась большая смертность от дифтерита и кори).
- 1889 г. — родилось 122 ребенка, венчалось 9 пар, умерло 80 человек.
- 1891 г. — родилось 93 ребенка, венчалось 12 пар, умерло 177 человек (из них — 54 ребенка от кори).
- 1894 г. — родилось 103 ребенка, венчалась 21 пара, умерло 64 человека.
- 1897 г. — родилось 105 детей, венчалось 17 пар, умерло 34 человека.
- 1900 г. — родилось 92 ребенка, венчалось 14 пар, умерло 60 человек.
- 1902 г. — родилось 100 детей, венчалось 12 пар, умерло 40 человек.
- 1914 г. — родилось 97 детей, венчалось 10 пар, умерло 64 человека.
- 1916 г. — родилось 39 детей, венчалось 16 пар, умерло 29 человек.
Оспопрививание
Прививки от так называемой натуральной оспы, тяжелого заболевания с температурой и сыпью, предложил английский врач Эдуард Дженнер в 1799 году. Для вакцины использовались возбудители коровьей оспы. В России массовое оспопрививание началось позднее. В 1818 году, а может быть и раньше, дошло оспопрививание и до села Тагаева.
По рассказам долгожителей, медработников (их называли восьпенниками и восьпенницами) для оспопрививания готовили в начале 20 века из местных крестьян. Вероятно, их обучали фельдшера. Отсюда появилась новая уличная фамилия Осьпенниковы (Восьпенниковы, позднее Оспенниковы). Оспу в селе обычно называли — воспой.
Прививки делали всем подряд (в виде насечек на коже), не учитывались, вероятно, противопоказания или насечки делались слишком глубоко, поэтому нередко были смертельные случаи, связанные с прививкой. Обычно умирали дети младшего возраста. Поэтому, по рассказам, не все крестьяне охотно прививали своих детей.
Из метрических книг села Тагаева Нижегородского архива (от Татьяны Ивановны Хохловой):
- 1818 г. — имеется в метрических книгах учет детей, умерших с оспопрививанием.
- 1827 г. — умер у крестьянина Дмитрия Фомина (Фомича) Скворцова сын Михей, 2 лет, с привитием оспы.
Приписные к заводу
Села Тагаево и Старо-Рождествено имели отношение к Починковскому Конному заводу со времени образования завода в 1762 году.
Из книги В. П. Илюшечкина о Починках:
— Приписные к заводу крестьяне обязаны были платить оброк на его содержание и выполнять для него различные натуральные повинности (заготовка сена, доставка фуража и т. д.).
Многие крестьяне служили подолгу в конном заводе, некоторые из них за прилежную службу получали офицерские звания. Но не только в Конном заводе становились офицерами, награды и звания получали тагаевский крестьяне, служа в царской армии, участвуя в войнах.
В метрических книгах Лукояновского уезда упоминаются следующие унтер-офицеры из крестьян: Матвей Иванович Скворцов из села Тагаева (1795–1876 год), Иван Козмич Зименков из села Старо-Рождествена (в 1881 году), Федор Козмич Зимин (39 лет в 1888 году) из села Тагаева, Иаким Иванович Скворцов из села Тагаева (1827–1905 год), Иосиф Иванович Квашенников (26 лет в 1904 году) из села Тагаева и др.
По данным арзамасского архива Аким (Иаким) Скворцов, отставной унтер-офицер, поступил на службу в Починковский Конный завод в 1878 году.
На фотографии из архива М. А. Фуфаевой — А. И. Скворцов (1827–1905), уроженец с. Тагаева, унтер-офицер, служил при Починковской коннозаводской конюшне с 1878 г. Иаким Иванович Скворцов с женой Вассой Ивановной проживал в начале 20 века в Починках, в Коннозаводской слободе.
Какое-то отношение к Акиму имели крестьянские девушки Софья Андреевна и Христиния Андреевна Скворцовы. Вероятно, они были племянницами Акима и выросли в его семье. Девушки работали горничными у помещиков Яковлевых в селе Журавлиха. Сын Софьи, Александр Корнев, называл Акима дедушкой.
На фотографии из архива М. А. Фуфаевой — Софья Скворцова (1852–1880), мать Александра Петровича Корнева, дочь тагаевского крестьянина, горничная помещика. Яковлева в Журавлихе (прабабушка М. А. Фуфаевой).
Окрестности Тагаева и Староселья
Сельцо Кармалей
Примерно в километре к юго-западу от села Тагаева или чуть дальше располагалось за запруженным оврагом с водой красивейшее сельцо, с 1922 года село Кармалей. Оно представляло собой одну довольно длинную улицу на пригорке, утопающую в садах. Яблони росли прямо перед домами (в 1920-е годы). Сзади домов располагались огороды. Над запруженным оврагом имелся мост. В водоеме водилось по рассказам много разной рыбы.
В Кармалее проживало в начале 20-го века много крестьян Емелиных, Камковых, Лялиных, Родионовых, Панкиных (Панькиных) тожъ, и других. Крестьяне Родионовы были известны в округе, как хорошие плотники.
Долгожитель Починок Николай Андреевич Елисеев считал, что Кармалей очень древний населенный пункт.
Вероятно, название села имеет мордовские корни. Есть мордовское слово «лей» — овраг. Слово «курма» в словаре Даля означает рыболовное устройство на быстрине реки: сеть мешкомъ, матнею, укрепляемая на кольях. Была куромная ловля.
Жительницы села Тагаева сестры Шароватовы (в девичестве) слышали так же от своего отца, что село Кармалей старше села Тагаева.
В 1922 году, по рассказам, в сельцо Кармалей переселились 60 семей из Тагаева и Староселья. Сельцо стало называться селом.
В 1930-е годы многие кармалеевские крестьяне, Родионовы и другие, уехали жить и работать в город Иваново. К настоящему времени село Кармалей не существует. Водоем сохранен, и рыбаки продолжают в нем ловить рыбу.
Из переселенцев села Тагаева образовались, рассказывали, в конце 19-го или начале 20-го века села Покровка и Малиновка (в азрапинской волости).
Зеленая Роща
Село Зеленая Роща находилось от села Тагаева на расстоянии около 7 километров. Заселилось это село, по рассказам, в раннее советское вре-мя (в 1920-е годы) жителями сел Тагаева и Старо-Рождествена. Одними из первых поселенцев были несколько семей крестьян Шароватовых. По-этому, первую основную улицу села прозвали Шароватихой.
Зеленая Роща (фото из архива Н. Ф. Волковой-Шароватовой).
1 ряд (семь человек):
1.Татьяна Ивановна Корявина.
2.?
3. Семен Иванович Корявин.
4. Василий Иванович Корявин, брат Семена.
5. Варвара из села Тагаева.
6. Григорий Иванович Корявин.
7. Василий Григорьевич Корявин, сын Григория.
Кроме основной длинной улицы образовались со временем несколько дополнительных коротких улиц — Арониха, Кривые Межи, Курмыш (из 3–4 домов), разделенные глубокими оврагами.
В окрестностях села Зеленая Роща были поселки — Монголиха, Стрелицы, Кошелиха.
Славилась Зеленая Роща садами, да колдунами-знахарями.
В 1930-е годы в селе был образован колхоз. Первого председателя колхоза уже никто не помнит. Тринадцать лет, до 1969 года, председателем колхоза работал Михаил Федорович Архипов (1927 г. р.). Тогда в селе еще проживало много людей. Была, так называемая, 2-х-комплектная начальная школа на 30–40 учеников. Заведующей школой работала Лидия Александровна Архипова (1937 г. р.). Учительницей была Евдо-кия Васильевна Аронова. Имелись в селе клуб, магазин.
В 1969 году колхоз села Зеленая Роща объединили с колхозом села Тагаева. В начале 1970-х годов колхоза в селе не стало.
Постепенно жители села уехали в другие места или умерли. К 2000 году, по рассказам, от села Зеленая Роща не осталось и следа. Сохранено еще к 2013 году кладбище, добираться к которому по полевой дороге очень трудно.
Гремучок
В окрестностях села Старо-Рождествена, по дороге в сторону села Зеленая Роща располагалось место, которое называлось — Гремучок. Пред-ставляло оно собой пологий овраг с колодцем, всегда переполненным водой из родника, которая падала со сруба колодца вниз, шумела, гремела, журчала. Отсюда произошло и название места — Гремучок.
На лугах вокруг Гремучка пасли лошадей летом, туда ходили в ночное. Гремучок считали колдовским местом. Однажды, рассказывали, пас в ночном лошадей крестьянин Трофим Ефимович Тычинин (1900 года рождения) с товарищами. Ночью в полночь внезапно откуда-то подул ветер, и все крестьяне увидели в поле женщину в белой одежде. Крестьяне напугались, спрятались под телегу. Через мгновение видение исчезло, и ветер утих. С тех пор многие боялись ездить в ночное в Гремучок.
Суходол и Лисиха
Село Староселье в 1924 году, по рассказам, было бедным селом. Богатых жителей насчитывалось мало. Но у всех крестьян были лошади, чаще по одной. Крестьянские дети ездили пасти лошадей в ночное, на так называемый Суходол, который располагался около села Зеленая Роща. Там были хорошие травяные угодья. Вокруг Староселья травы в те годы совсем не было. В дождь кормили лошадей овсом, он хранился в амбаре у каждого хозяина.
Другое местечко за сельцом Кармалеем называлось — Лисихой. Вероятно, название ему дали охотники. Это холмистая местность, пересечен-ная оврагами с крутыми склонами. С высоты холмов Лисихи открывается на южную сторону необычайно красивый вид на дальние села и дерев-ни. Богата Лисиха полевой клубникой во все времена.
Вытраски, Крутцы, Крутояр
Недалеко от старосельского кладбища (западнее его) располагался порядок домов (13–15), параллельный основной улице Староселья, который назывался Вытрасками или Задами. На этой улице жили в конце 1920-х — начале 1930-х годов крестьяне Хохловы (две семьи однофамильцев), Пелагея Степановна Лопина, Макар Пугин (он же Карпов), бездетная семья Василия Петровича Иванцова, Алексей Гавриков с отцом Дмитрием и матерью Татьяной, Григорий Копченков (работал в починковском райкоме партии), горбатый кузнец Арсентий и др.
Между главной улицей Староселья и Вытрасками располагался небольшой пруд, который звали озером. Он питался водой из родников, всегда был наполнен свежей водой, не пересыхал. В пруду с удовольствием купались летом дети, учились плавать.
За Вытрасками начинался пологий овраг, где ребятишки находили «чертовы» пальцы и светлую глину, которую называли голубой или белой. Дети ее ели, глина казалась очень вкусной. Тогда ее еще прозвали земляным хлебом.
За пологим оврагом располагалось местечко Крутцы и местечко Крутояр. За Крутояром на большой поляне стояла часовня (по рассказам М. Т. Тряниной) и колодец с родниковой водой. В христианские праздники у часовни устраивались молебны.
Крутцы и Крутояр были богаты полевыми ягодами. Там образовался со временем поселок Крутой (Крутец).
К западу от Староселья располагался еще один овраг, был он довольно глубоким. Его называли — Гущин враг. Он так же был богат ягодами клубники.
Поверья, выдумки, легенды
Колдуны
Рассказывали, что в селе Зеленая Роща и в селе Тагаеве были когда-то колдуны. Они заколдовывали детей, наводили порчу на невест, женихов и т. п. Однажды тагаевский колдун заколдовал одну девушку. Она убежала от первого своего жениха и сватов. Затем вышла замуж за второго жениха, но убежала от него перед первой брачной ночью. Больше девушка замуж не выходила.
По совету знахарки во время какой-либо свадьбы использовали для отпугивания колдуна иголки, лук и др. Однажды колдун из родственников должен был прийти на одну свадьбу. За ним следили. Он почуял, что не может навредить, и залез в свой погреб: метался, кричал там и пинал ногами плетеную корзинку от досады.
Говорили так же, что одна колдунья превращалась то в собаку, то в свинью. Однажды ночью, зимой ехала женщина с мужиками на санях че-рез мост, соединяющий Староселье и Тагаево. Вдруг видят, бежит свинья. Такого зимой не должно быть, люди сразу подумали, что это колдунья. Тогда один мужик стал кричать: ловите её, отрежу ей уши! Колдунья напугалась и превратилась в женщину. Она сказала: простите меня, не спит-ся, иду к дочери!
Байковская предсказательница
Мария Трофимовна Трянина вспоминала, что в селе Большая Пуза (Пузская слобода) жила в годы Отечественной войны предсказательница Дуня (около 1900 года рождения). Рассказывали, что в детстве она во время весеннего дождя и града проглотила одну крупную градину. На гра-дине был виден крест. Дуня с тех пор стала много болеть, а со временем у нее проявилась способность предсказывать события и читать мыс-ли.
В годы войны к Дуне ходили женщины, чтобы узнать за горшочек масла (или другое приношение) о судьбе мужа, брата и т. д. Предска-зательница говорила, кто жив, а кто убит или ранен, кто в плену.
Однажды три тагаевские женщины пошли к Дуне, чтобы узнать о своих мужьях. Две женщины шли с верой и надеждой. А одна женщина сомневалась и произнесла: чего Дуня мне скажет? Ничего она не знает!
Двум женщинам предсказала Дуня судьбу их мужей. Позднее все сбылось. А не верящей в предсказания женщине она сообщила: тебе ничего не скажу, ничего не знаю.
Советы тагаевских знахарок
От удара молнией лечить надо человека молоком от черной коровы, слышала рассказ Анна Ефимовна Лосева.
Если идет сильный град, то надо скорее выкинуть на улицу из дома кочергу, град и прекратится, слышала рассказ Софья Александровна Иванцова.
Если колдунья умирает, но долго мучается при этом, надо от подбоя ее дома оторвать доску. Колдунья и умрет. Это слышала от долгожителей Мария Трофимовна Трянина.
Деревенские обычаи
Старосельские поговорки
Бери курицу,
Но со своей улицы!
Пояснение: не бери в жены неизвестную красавицу издалека, а бери в жены простушку местную, хорошо известную.
На фотографии из архива Т. И. Хохловой — тагаевские крестьянки (начало 20 века?).
Перевертывание слов
Любили в Староселье, как нигде больше, перевертывать и коверкать слова при произношении. Было это прямо какой-то деревенской причу-дой или модой. Германскую войну называли Ярманской. Священника Ивана Лаврова звали Иван Равлов. Починковского прокурора Косенкова звали прокурон. Гущин овраг называли — Гущин враг. Крахмал называли трахмалом, горох называли агорохом и др. Женщин по имени Алек-сандра звали Лёсками, Дуню звали Дуной, Наталью — Натынькой.
Часть жителей звук «ч» произносили твердо, то есть говорили на «чэ»: зачэм, почом. Часть жителей «цавокали», то есть говорили на «цэ»: вместо чего — цаво, вместо зачем — зацем и др.
Очень многие жители Староселья и Тагаева имели прозвища. И мало кто на это обижался. Например, крестьянина Андрея Петровича Иванцова называли Гордеем (красивый, высокий, прямой), крестьянина Михаила Ивановича Иванцова прозвали Куринкой (маленький, сгорбленный, занимал небольшой руководящий пост — был бригадиром в колхозе). У других крестьян были прозвища: Букляш, Гагол, Дураковка (уроженица села Дуракова), Лапшёнок, Пунай (говорил в детстве — мушинку пунаю), Стапирка, Цыба и другие.
Частушки
Любили в Староселье частушки во все времена. Сочиняли их сами жители. Прослеживается отношение авторов к старому и новому времени. Вот о чем пели в 1920-е годы:
Поп кадилою кадит,
Сам на милую глядит!
Ох, ох, не дай Бог
С коммунистом знаться,
Ведь он с колкими усами
Лезет целоваться!
Надоело нам ребята
С церковью братание,
Лучше мы сейчас пойдем
На соревнование!
Ленин Троцкому сказал:
Поедем, Троцкий, на базар,
Купим лошадь карюю,
Накормим пролетарию!
В годы Отечественной войны пели:
Староселье на горе,
Кузнецовка в яме,
Старосельские ребята
Гонются за нами!
Военкомом Починковского района в годы войны был приезжий человек по фамилии Сурин. По рассказам некоторых долгожителей, был он не очень хорошим человеком, обижал иногда людей. Обижались на Сурина и солдаты-допризывники: завышал возраст, отправлял в армию преждевременно и др. В отместку допризывники нередко хулиганили — обрезали гужи у лошади военкома (кожаные петли у хомута, огибающие оглобли). Кто-то из тагаевских жителей придумал частушку:
Сурин, Сурин, не тужи!
Купим новые гужи!
После войны сложили новые частушки, частушечницей слыла Валентина Михайловна Копченкова (на фото М. А. Фуфаевой от 2012 г.):
Наше поле рядом с вашим,
Наше — колосистее,
У вас девки поют песни,
А наши голосистее!
У залетки дом не город,
Его можно обойти.
Ему хаину не надо,
А хвалёну не найти!
Миленький лести, лести!
Тебе меня не провести!
Я пока что молода,
Но знаю, как себя вести!
Залётка-залётина,
Поговорка тётина,
Походочка дядина,
Какой красивый, гадина!
Скоро буду я хозяйкой
У залёточки свово,
Будут ужинать садиться
По приказу моего!
Проводила милого
До города Владимира,
Только стала забывать,
А он едет побывать!
На дороженьке пырей,
Последний раз иду по ней,
Боле милый не услышит
Поговорочки моей!
Люди и события 1920-х — 1930-х годов
Пленные в Староселье
После первой мировой войны в городе Починки долго проживали и работали пленные германской и австрийской армии. Некоторое время трудились они и в Староселье в раннее советское время.
Как-то крестьяне купили сеялку, привезли ее в разобранном виде в ящиках. Никто не мог сеялку собрать, не хватало знаний. Взялся за это де-ло один немец и собрал сеялку.
В то же время крестьяне Иванцовы перестраивали дом после пожара. Немцы помогли им покрыть крышу соломой. Делали это они своеобраз-но. Развели жидкую глину, приготовили снопики из соломы, затем обмакивали снопики в раствор глины и покрывали ими крышу. После высыхания глины получилась прочная крыша. Ветер солому не раздувал. Вскоре все жители Староселья и Тагаева стали покрывать свои крыши на немецкий манер.
Старо-Рождественская церковь
Мария Трофимовна Трянина, Тычинина в девичестве (на фото), 1933 года рождения, запомнила Старо-Рождественскую церковь.
Церковь была деревянной на каменном побеленном фундаменте с высокой колокольней. В церкви было два зала. Обращало детское внимание на дорогое убранство залов и иконы в позолоченных кружевных рамках. Мария несколько раз видела венчание. Невесту покрывали во время венчания бархатной красной накидкой, а сверху светлой шелковой. Если был второй брак, и невеста не очень молодая, ее накрывали темной, но тоже очень красивой накидкой. Накидка тогда называлась — фаева (ударение на первом слоге).
В церкви пели талантливые певчие из местных крестьян.
В 1920-е годы в церковь крестьяне и их дети ходили только в новых лаптях. В старых и грязных лаптях в церковь не пускали. За этим следил церковный староста. Он же продавал свечки. В церкви висело большое паникадило.
Священник Иван Флегонтович Лавров не был строгим. Крестьяне перевирали его фамилию и называли — Равлов. Многим крестьянским де-тям при крещении он сам становился крестным отцом. Мужчины из родственников ново-крещеных детей в это время трудились в поле. Священ-ник не осуждал их. В селе шутили:
— У батюшки полсела крестников!
На Рождество священник (его звали попом) ходил по улицам села и по приглашению хозяев заходил в дома для молитвы. В
передней комнате накрывали стол белой скатертью и клали для батюшки 20 копеек.
Старо-Рождественскую церковь начали ломать по рассказам долгожителей в 1930-е годы, вероятно, скинули крест и закрыли церковь. Здание ее сохранялось до 1941–1942 года, когда церковь решили разрушить полностью.
Для этого были присланы на помощь местным активистам два человека из Починок — организаторы погрома. Местные ребятишки стояли вокруг церкви и кричали взломщикам:
— Дяденька, дай икону!
Мужчины выкидывали детям иногда небольшого размера иконы через разбитые окна церкви. Маше Тычининой тоже досталась одна неболь-шая церковная икона. Она отнесла ее домой. Мать похвалила Машу.
Взломщики много чего из имущества церкви взяли себе, из тканей, взятых в церкви, пошили одежду своим детям, одеяла. Кто-то в селе при-вязывал козу на веревку с золотой ниткой, взятой в церкви.
Когда церковь была уже разграблена, местные жители стали выламывать полы в залах церкви и топить ими печи, не хватало дров. Затем представители власти поручили одному крестьянину продавать бревна церкви на починковском базаре, как дрова. На вырученные деньги покупались одежда и обувь.
Могильные холмики небольшого кладбища при церкви со временем сровнялись с землей.
Старосельский крестьянин, который скидывал крест с колокольни, рассказывали, вскоре сильно заболел, скрючило его всего, и он умер.
После закрытия церкви долгое время крестили детей на дому две набожные незамужние женщины Старо-Рождествена — Татьяна Ивановна Хохлова и Степанида Петровна Иванцова.
Татьяна Ивановна Хохлова, старшая дочь Ивана Ивановича Хохлова. Фото из архива внучатой племянницы (тески) Т. И. Хохловой, жительницы Н. Новгорода в 2013 г.
У Степаниды была келья на огороде, там она и крестила тайком детей.
Степанида Петровна Иванцова (1884–1970). Фото из архива М. А. Фуфаевой.
В Старо-рождественской церкви находилась небольшая статуя с изображением Иисуса Христа — ребенка, у ног которого был подсвечник. По виду статуя казалась стеклянной, высотой 40–50 сантиметров, выглядела красиво. Во время погрома церкви один из взломщиков отломил ноги и подсвечник у статуи и подарил верхнюю часть статуи годовалой девочке Ане Поповой, как игрушку.
Мать Ани, Анастасия Ивановна Попова, стояла с дочкой во время погрома около церкви.
Попова Анастасия Ивановна (Хохлова в дев.), Попова Агафья Егоровна (Гаврина в дев.), Мордвинова Наталья Степановна (Новикова в дев.).Фото из архива А. С. Дуденковой.
После погрома Дуся Попова, старшая сестра Ани, с товарищем Андреем Костиным нашли нижнюю часть статуи. Анастасия приклеила ее к верхней части. Поповы бережно хранили много лет образ Иисуса Христа.
В 1970-е годы ходил по селу Староселью какой-то приезжий человек, собирал иконы, церковные атрибуты, старинные вещи. Зашел он и к Анастасии Ивановне, представился искусствоведом из Сибири, собирающим старинные вещи для какого-то музея, предложил деньги Анастасии Ивановне за статую из церкви. Старушка поверила дельцу и отдала ему образ Христа даром.
В гостях у священника
Священник села Старо-Рождествена Иван Флегонтович Лавров (1864 года рождения) жил со своей семьей в доме рядом с церковью (ныне другой дом № 20). Женой священника была Александра Михайловна Рамзайцева. В этой семье родилось довольно много детей: Серафим (в 1892 году), Николай, Вера (в 1895 году), Мария (в 1899 году, умерла вскоре?), Таисия (в 1900 году), Анна (в 1901 году), Фаина (в 1911 году). Возмож-но, были и другие дети.
Николай Иванович Лавров учился в 1901 году в Починковском Духовном училище.
Серафим Иванович Лавров учился в 1911 году в Духовной семинарии (Нижегородской?). Родился он в селе Шишадееве, где начинал служить его отец. В 1932 году Серафим являлся священником церкви села Тагаева и упоминается в Книги Памяти жертв политических репрессий Нижегородской области. Он был приговорен «тройкой» в 1932 году к 3 годам концлагеря.
У Ивана Флегонтовича Лаврова был брат Владимир Флегонтович Лавров, Личный дворянин. Женой его стала Степанида Ивановна Иванцова, дочь крестьянина Ивана Никифоровича Иванцова.
Одна из дочерей Ивана Флегонтовича Лаврова училась в Починковском народном училище с Екатериной Корневой (1899 года рождения) с улицы Красная з. г. Починки. Девушки дружили. Однажды зимой Катя со своей младшей сестрой Соней поехали на лыжах в гости к Лавро-вым.
Пятилетняя Соня сначала напугалась батюшку. Он вышел из спальни высокий, крупного телосложения, в длинном одеянии и с седой длинной бородой.
Гостили долго: мылись в бане, пили чай, разговаривали. Рано темнеет зимой. Затемно стали сестры Корневы собираться домой. Светила луна, стоял легкий мороз. Девочки проехали половину пути, когда у Сони разорвались крепления на лыжах. Катя долго их ремонтировала. Перекладывала лыжи туда-сюда. Наконец сестры опять поехали. Через какое-то время они снова очутились у оврага села Старо-Рождествена.
Священники Тагаева
В 1880-е годы упоминается в метрических книгах священник Павел Федорович Певницкий. Женой его была Анна Лукинична Лебедева. Из детей известны только Михаил (1876–1885 год, умер от дифтерии) и Вера (1882 года рождения).
В 1890-е годы служил священником в селе Тагаеве Петр Филиппович Садовский. Женой его была Лидия Виссарионовна Князева. В этой се-мье родилось очень много детей: Лидия (в 1890 году), Елена (в 1892 году), Сергей (в 1893 году), Алексей (в 1895 году), Иван (в 1896 году), Мария (в 1897 году), Надежда (в 1900 году), Алексей второй (в 1902 году), Мария вторая (в 1903 году, умерла младенцем), Ольга (в 1904 году), Василий (в 1906 году), Михаил (в 1911 году). Как сложилась судьба детей — неизвестно.
Сестра Лидии Виссарионовны, Елена Виссарионовна Цветаева в замужестве, учительствовала в селе Старо-Рождествене. Она рано овдове-ла.
В 1920–1930-е годы одним из лучших певчих в Троицкой церкви являлся, рассказывали, крестьянин Тимофей Юдкин с улицы Арониха.
Троицкую церковь в Тагаеве сломали в 1937–1938 году. Трудно было снять крест с колокольни. Нашелся смельчак, залез на колокольню, снял крест и упал. Через две недели он умер от последствий ушиба.
Ольга Семеновна Бацына рассказывала, что одну икону из этой церкви спас от погрома ее дядя Василий Иванович Мангушев. Где в настоящее время находится икона — неизвестно.
Розовый камень
Лежал много лет на Емелином проулке села Старо-Рождествена, рядом с домом крестьян Иванцовых-Емелиных огромный, розового цвета камень-булыжник высотой более метра. В начале 20 века перекатили крестьяне его поближе к кладбищу и маленькому пруду. Местный священник Иван Лавров по праздникам устраивал у камня молебен, размещал на камне церковные атрибуты. Тут же рядом стояла деревянная часовня (по рассказам А. А. Иванцова) и проходила дорога на село Пахотный-Усад.
В советские годы камень видимо раскололи на мелкие куски для хозяйственных нужд.
Базар в Починках
В 1920 годы, как и раньше, по четвергам в Починках на Христорождественской площади (Базарной) проходили большие шумные базары. За место для торговли на базаре надо было уплатить 3 копейки. На эти деньги в 1920-е годы можно было купить три буханки хлеба или покататься на карусели.
Мальчиком и подростком Алексей Емелин часто бывал на базаре.
Кроме торговли, устраивались на площади разные увеселительные мероприятия. Детям нравились карусели. Хозяин каруселей звонил в два колокольчика и зазывал народ кататься. Дети, у которых не было денег на оплату катания, забирались на верхнее устройство каруселей. Они кру-тили вручную карусели восемь раз (восемь сеансов), после этого хозяин каруселей разрешал им покататься один раз внизу.
Ходил по базару человек с попугаем, которого все называли Попкой. Попугай сидел у стаканчика с карандашами, обвернутыми бумажками. Разыгрывалась одежда (костюм, рубашка), посуда, какие-нибудь предметы домашнего обихода и даже корова. Выигрыш указывался на бумажке. Человек, желающий играть в лотерею, платил хозяину попугая определенные деньги. Затем Попка вынимал клювом карандаш с бумажкой. Если она была пустой, что и случалось чаще, хозяин игры шутил весело: трактор без колес!
В ярмарочный день на починковском базаре показывал свое искусство цирковой силач и борец по фамилии Москвитин. На вид ему было лет двадцать. Он являлся необыкновенной силы человеком. Силач ложился на спину, на стол, поднимал ноги кверху. На ноги ему укладывали длин-ную слегу, на которую подвешивалось 8–10 человек. Всех их Москвитин легко удерживал. Мог он гвоздем в руке пробить доску.
Шныряли по базару ребятишки, стремились заработать немного денег. Они высматривали выпивающих мужчин и предлагали им за неболь-шие деньги стаканчик для выпивки. Выпивающие мужчины группировались по 4–6 человек, покупали бутылку вина, «обмывали» большую по-купку.
Торговка конфетами
Около моста, соединяющего Старо-Рождествено и Тагаево, жила торговка конфетами. Её муж Антон Костин работал в Нижнем Новгороде сцепщиком вагонов. Это была в то время очень опасная для жизни работа.
Антон набирал в Старо-Рождествене яйца у населения и продавал их в городе. В село он привозил конфеты, которыми и торговала жена.
Крестная Алексея Иванцова, Степанида Петровна Иванцова, иногда покупала племянникам конфеты, каждому по 1–3 штуки.
Ураганы
Алексей Иванцов рассказывал, что в августе 1927 года в селах Тагаеве и Староселье прошел ураганный ветер и град. Ветер дул с юга, а град был крупным, до полутора сантиметров в диаметре, и обильным. В окнах северной половины улицы полностью разбились стекла. Частично по-вредились крыши домов.
Гороховую ботву со стручками, лежавшую небольшими кучками на полях недалеко от села Староселья, снесло ветром в овраг, который рас-полагался в двух с половиной километрах от горохового поля.
Сильный ураган пронесся над селами и в 1934 году.
Кули из-под соли
В 1920-е годы, когда в селе Староселье жили крестьяне очень бедно, Алексей Андреевич Иванцов вспоминал, что его крестная мать Степани-да Петровна Иванцова со своими землячками ездили в какой-то город (Пермь?) за кулями из-под соли. Саму соль нигде не продавали. Кули при-возили домой, замачивали в воде, и потом соленую воду использовали вместо соли.
У крестьян Хохловых соль хранилась в бочке. От длительного хранения соли бочка просолилась. И когда у Хохловых не стало соли, они раз-били бочку на щепки, которые в марлевых узелках вываривали в щах.
Так же многие в Староселье запасали на зиму ягоды рябины. Иванцовы привозили осенью целый воз гроздей рябиновых ягод и хранили его на чердаке дома. Зимой ели замороженные ягоды всей семьей.
Пироги или лепешки пекли редко, только перед большими праздниками или на продажу. Кто-то из детей Староселья придумал по этому поводу стих:
Завтра будет воскресенье,
Нам лепешек напекут,
И помажут, и покажут,
А поесть-то не дадут…
Богатые и бедные
Богатые люди были заметны в селе. Они хорошо одевались по тем временам: в добротный пиджак или пальто, сапоги. Бедные крестьяне но-сили зипун и лапти.
В богатом доме, рассказывал Алексей Андреевич Иванцов, ничего не выпросишь. Даже топор и пилу не дадут богатые попользоваться бед-ным соседям. Емелины не были жадными, и более бедные соседи обращались к ним за помощью, только Емелины давали им топор и пилу для заготовки дров на зиму. У некоторых бедных крестьян были даже сделаны у лошадей гужи из мочала.
Самыми бедными в Староселье являлись в 1920-е годы крестьяне Костины. Однажды в их старом доме упала с потолка матка, но никто не пострадал к счастью.
Богатыми считались крестьяне Питеровы. Они много работали. Питеровы удобряли ежегодно свою землю перегноем, который готовили из навоза за своим двором и получали хорошие урожаи.
Нищие
В 1924 году, рассказывал Алексей Андреевич Иванцов, в Староселье и Тагаеве было много нищих. Они обычно подходили под окна, чаще во время ужина, и просили милостыню:
— Подайте, Христа ради!
Им давали кусок хлеба или что-то другое. Люди понимали, что плохо быть голодному.
Но одной женщине, жительнице села Ризоватова Дуне Каменской (уроженке села Каменка), не велели старожилы ни кому в селе подавать милостыню. Она была здоровой и молодой, а трудиться не хотела.
В годы отечественной войны постоянно нищенствовали старушка Алена Гурина и бородатый старик, которого звали Митька Толкушкин. Им матери пугали детей, если они озоровали.
Горбатенькая
В 1930-е годы, по рассказам Татьяны Трофимовны Тычининой, уроженки села Староселья, несмотря на бедность в селе, жили весело. Колхоз-ники шли в колхоз на работу с песнями, шутили и смеялись, хотя несли в узелках на обед себе вареную картошку, пареную свеклу и некачествен-ный хлеб с лебедой. У Татьяны Тычининой хлеб был обычно хороший, из муки. Ее семья жила немного получше других.
С молодежью ходила на работу в поле одна горбатенькая старушка. Она тоже пела песни и сказала однажды Татьяне:
— Я не только бы пела, но и сплясала, если бы поела такого хорошего хлеба, как у тебя, Татьяна!
— На! — отдала Татьяна хлеб старушке. Горбатенькая съела горбушку хлеба и стала плясать. Она делала это очень смешно и забавно. Моло-дежь от души громко и весело смеялась.
В кельях
По вечерам молодежь Староселья собиралась для общения в келье, т. е. около какого-то дома или в доме. В 1930-е годы келья была у Кривенковых, затем у Ефима Андреевича Иванцова.
Собирались летом на лужайке около дома Ефима. У него был патефон и пластинки, слушали музыку и танцевали. Ефим шил тапочки и продавал их на базаре в Починках. На вырученные деньги он иногда покупал пластинки.
Еще Ефим выносил ведро с водой, подслащенной сахарином. Все присутствующие кружками не раз за вечер пили эту воду. Она казалась очень вкусной.
В селе Тагаеве келья и патефон в 1920-е годы были так же у кого-то на улице Кузнецовке.
Много в селах было гармонистов. Хорошо играли на гармони Ефим Андреевич Иванцов, Петр Степанович Копченков и другие. Были умель-цы игры на балалайках и гитаре.
Умельцы — Макар Карпов и Егор Козлов
Жил в 1930-е годы в селе Староселье крестьянин Макар Карпов (уличная фамилия), около 1914 года рождения, по паспорту — Пугин. Макар, его отец и брат Макара были хорошими столярами и плотниками. А Макар был еще и очень изобретательным. Однажды он придумал и сделал ручное устройство для очистки проса. За 30–40 минут можно было из проса получить пшено, чтобы сварить кашу для большой семьи.
Тагаевским властям это почему-то не понравилось. Устройство у Макара отобрали и сломали. Могли бы за изобретение посадить и в тюрьму, но к счастью не сделали этого.
В годы Отечественной войны Макар Карпов не призывался на фронт по какой-то причине, вероятно, по здоровью. На Троицу или Девятую (престольный праздник в селе) он любил повеселить деревенских ребятишек — изготовлял чучело лошади с двигающейся головой.
Житель Староселья Егор Козлов прославился, как умелец делать оконные рамы и стеклить их.
Писаренок
Есть русская пословица — семья не без урода. Был и в селе Староселье нехороший человек, по фамилии Иванцов, по прозвищу — Писаренок, около 1900 года рождения. Сейчас уже никто не помнит, каким семьям Иванцовых он был родной и как его звали. Отец Писаренка работал в свое время писарем по найму.
Писаренок жил в 1920-е годы в городе Лукоянове и служил в милиции. Что-то у него там не заладилось. Он украл в милиции ружье и вернулся в Староселье с городской лукояновской женой. Поселился Писаренок у матери на Вытрасках.
Все жители Староселья и Тагаева боялись Писаренка. Он поджигал дома, амбары, зерно на току, промышлял в огородах и домах. Держал ху-лиган в своем дворе несколько злых собак.
Один раз Писаренок шел с ружьем мимо дома крестьянина Андрея Иванцова и выстрелил во фронтон дома. По счастью никто не пострадал. Десятилетний Алексей, сын Андрея Иванцова, тогда сильно испугался выстрела.
В другой раз Писаренок въехал на своем белом коне зимой в дом крестьянина Ефима Тычинина прямо во время обеда. Двери в доме были сравнительно высокие, а лошадь у Писаренка была низкого роста. Она стала есть хлеб со стола. Никто Писаренку не перечил, было опасно. Он мог открыть стрельбу.
Хулиган часто пугал людей, стреляя около них из ружья. Пули пролетали рядом.
Наконец, через какое-то время приехали на лошади два милиционера из Починок арестовывать Писаренка. Он спрятался в часовне. Там его и забрали. Больше никто Писаренка в селе не видел.
Убийство в селе Шишадееве
Был тяжелый случай — так начал свой рассказ Алексей Андреевич Иванцов об убийстве, произошедшем в селе Шишадееве в 1922 или 1923 году. Там была кооперация, так назывались в те годы магазины. Для охраны магазина была построена будка из досок, в которой дежурили сторо-жа. В одну ночь троих сторожей убили и ограбили магазин бандиты. Виновных не показали, хотя распространялся слух по селам, что было из-вестно, кто это сделал.
Мастера-пришельцы
Перед жнитвом в селе Староселье в 1920-е и 1930-е годы появлялся откуда-то мастер-пришелец с инструментами. Он зубрил (т. е. при-водил в рабочее состояние) всем желающим серпы за небольшую плату — два куриных яйца за один серп. Он же точил ножницы для стрижки овец. Шел пришелец по селу и кричал:
— Ножницы точить, серпы!
Зимой в село приходили мастера по пошиву одежды или обуви. Они останавливались на несколько недель, а чаще месяцев (три-шесть) в селе и работали.
Мария Трофимовна Трянина запомнила портного из деревни Вьюшкино, звали его — Ванька-швец. Портной жил у родителей Марии три дня, шил ей новое пальто из большого ношенного. Делал он это, не торопясь. Пока распарывал, разглаживал, кроил, шил — время шло. Машинку «Зингер» Ванька принес с собой. Все эти дни портного хозяева кормили, укладывали спать. Через три дня перешел работать Ванька в другой дом. Говорили в селе, что за время пребывания в Староселье Ванька-швец успевал «огуливать» много баб.
В годы Отечественной войны на починковском базаре продавались суконные шинели. Иногда шинель можно было купить за буханку хлеба. Из шинелей шили пальто и другую одежду.
«Баш на баш»
В 1924 году приезжал осенью в Староселье на лошади с возом лука крестьянин с Алатыря. Он предлагал менять свой лук на местную картош-ку. Этот обмен называли «баш на баш». Из других сел в 1920-е годы привозили менять на картошку яблоки. Денег у населения в 1920-е годы по-чти не было, буквально все (еда, одежда и другое) менялось в селе «баш на баш».
Чесальщик шерсти
Чесать овечью шерсть тагаевцы и старосельцы сами не могли. Они ходили с шерстью в Починки. Там на улице Мокрой (ныне Карла Маркса) жил один крестьянин или мещанин, у которого была чесальная машина и шерстобойка.
Однажды маленький Алексей Емелин со своей крестной Степанидой, теткой, пришли зимним днем к чесальщику. Зимой быстро стемнело, и старосельцам пришлось заночевать на улице Мокрой. Хозяин дома был добрым и сказал Алексею:
— Лезь на печь к старику, там тепло!
Степанида спала на какой-то лавке. Алексей запомнил, что они с крестной ели принесенную с собой еду — хлеб и лепешки.
Рано утром, затемно отправились пришельцы домой. Жена чесальщика советовала Степаниде не ходить через Базарную площадь с мешком шерсти, воры могли отнять мешок.
В другой раз Степанида с Алексеем пришли чесать шерсть летом. Чесальщик за свою работу ни как не хотел брать деньгами, а предложил Алексею попасти его стадо один день в лугах. Но крестная не пустила маленького Алексея пасти стадо и заплатила деньги.
За дровами в Голопятовку
За дровами тагаевцы и старосельцы ездили в 1920-е годы на лошадях за 25 верст в деревню Голопятовку. Только там разрешалось рубить лес. Около Голопятовки располагался долевой просек, длиной в 7 километров. Разрешение на рубку леса выдавали в Починках.
Десятилетний Алексей Емелин уже ездил в те годы с взрослыми в лес за дровами, помогал в чем-то. Ему запомнился дом лесника, и как хо-зяйка дома заводила патефон.
Амбар с зерном
У всех крестьян Староселья имелся около дома амбар с сусеками для зерна. Был такой амбар и у Иванцовых-Емелиных. Хозяин Андрей Пет-рович Иванцов говорил дома, если засыплем в амбар 150 пудов зерна на зиму, то хорошо! Семья и скотина будут сыты. И обычно засыпали необ-ходимое количество зерна. Но один год был неурожайным, не заполнили амбар и бедствовали.
В возрасте 8–9 лет Алексей Иванцов помогал родителям, как мог. Крестная Степанида сшила ему заплечный мешочек на полпуда зерна (во-семь килограмм), и Алеша носил вместе с взрослыми зерно с тока в амбар. Родные его хвалили:
— Ай, да Лёнька, ай, да молодец!
На заработках
В десятилетнем возрасте Лёнька Иванцов со своим другом искали надомную работу в Починках. Однажды им предложил работу в своем саду прокурор Косенков с улицы Длинная. Детям выдали деревянные ножи и велели соскабливать старую кору с яблонь, обещали заплатить небольшие деньги. В саду ребята нашли куриное гнездо с яйцами и украли два яйца. Прокурор это заметил и ничего детям не заплатил.
Лет двенадцати Алексей, как раньше говорили — порывал картошку, то есть перекапывал после основной уборки огород и выбирал дефект-ную картошку, оставшуюся в земле. Эту картошку недорого можно было продать на базаре. Один раз Ленька продал мешок такой картошки за 80 рублей с доставкой на дом. Половину мешка несла покупательница, половину — Алексей. Деньги он принес отцу с матерью, самостоятельно расходовать их не стал.
Сельские советы
1930-е годы (фото из архива Починковского музея). Вероятно, собрание председателей и секретарей сельских советов района. Может быть, и лучших колхозников?
1 ряд (пять человек).
2 ряд (восемь человек):
— Вторая, женщина в белом платке, похожа на колхозницу Мангушеву (Маркину в замужестве).
— Пятый Алексей Никитич Кулясов, 1901 года рождения. Он работал в сельском совете села Тагаева (секре-тарем?).
Председатели и секретари сельских советов укрупненного Починковского района. 10.12 1935 года (фото из архива Починковского музея).
1 ряд (три человека):
1. Алексей Никитич Кулясов, 1901 года рождения, уроженец села Старо-Рождествена. Работал недолго в Сибири, затем в Тагаевском сельском совете, затем в Новоспасском сельском со-вете (брат учительницы-долгожительницы Починок Полины Никитичны Колокольцовой). Алексей в серой фуражке, лежит на полу.
2. Тоже тагаевец. Кто? Может быть, Степан Нуженков — председатель сельского совета села Тагаева.
3.Павел Акимович Фуфаев(?), 1911 года рождения, уроженец Починок. Он работал секретарем сельского совета в селе Пеля-Казенная в 1935 году.
На фото должен присутствовать (?) Василий Андреевич Иванцов, 1907 года рождения, уроженец и секретарь сельского совета в 1930-е годы села Старо-Рождествена (возможно, в том году он уже не работал секретарем).
Рядом со Старо-Рождественской церковью находился небольшой домик — богадельня. В нем организовали первый сельский совет. Председателем сельского совета в 1920-е годы был Степан Нуженков. Он работал на своей должности долго. Секретарем сельского совета являлся Василий Андреевич Иванцов, уроженец села Староселья, 1907 года рождения. Он был грамотным. Василий хранил печать сельского совета.
В Староселье и Тагаеве были свои разные колхозы. Председателем колхоза в Староселье в годы Отечественной войны работал Петр Григорьевич Попов.
Колхозной активисткой прослыла Ефросинья Плящина, она была коммунисткой. Фрося боролась с воровством в колхозе. Она говорила во-ришкам:
— Зачём взяли?!
В селе Тагаеве был свой сельский совет, где председателем работал Рожков (вероятно, был первым председателем), и свой колхоз. Председа-телем тагаевского сельского совета являлся перед войной Егор Иванович Сизов. Председателем колхоза во время Отечественной войны работал Михаил Савельевич Гаврин.
Колхозники. Вероятно, 1930-е годы.
Возможно, это Тагаевский или Старосельский колхоз. В центре снимка (второй в первом ряду) находится человек, похожий на Василия Менделева (из так называемого селькоровского мопров-ского актива). По рассказам, он часто бывал в селе Старо-Рождествене. Его жена Вера Павловна работала в селе Старо-Рождествене учительницей.
В первом ряду — четвертый человек похож на Ивана Егоровича Бацына, деда главы местного самоуправления Починковского района Виктора Ивановича Бацина (1950 года рождения, уроженца села Тагаева).
Из домашнего архива Т. Ф. Ермошина.
Фото из Починковского музея, имеет подпись — селькоровский мопровский актив.
Сидят (шесть человек):
1. Фролкин.
2. Менделев Василий.
3. Силаньтьев.
4. ?
5. Трушин.
6. Буланов.
Стоят (шесть человек):
1. Донихин Андрей Михайлович.
2. ?
3. Мурашкинцев.
4. ?, женщина.
5. Баранов.
В. Менделев работал и в Конном заводе, в рабочем комитете. Был коммунистом.
Василий Петрович Иванцов
Василий Петрович Иванцов (на фото) родился в крестьянской семье в 1882 году в селе Старо-Рождествене. Повзрослев, он нанялся работать к одному помещику под Рязань. У этого помещика в Санкт-Петербурге был дом (или несколько домов).
В 1904 году хозяин взял Васю работать в город. В Санкт-Петербурге Василий прожил до революции 1917 года. Там он поступил на шоферские курсы и, окончив их, стал работать водителем такси. Однажды ему довелось везти богатого важного господина. Когда господин вышел из машины, расплатился и ушел, Василия окружили другие таксисты и пассажиры и спросили:
— Знаешь ли ты, кого подвозил?
— Нет, — ответил Василий.
— Певца Шаляпина!
Василий Петрович сожалел тогда, что не рассмотрел получше своего пассажира.
Сестра Василия, Степанида, несколько раз приезжала в гости к брату в Санкт-Петербург. Она вспоминала, что в городе извозчики ее называли барышней. Это было необычно для крестьянки в лаптях. Степанида смущалась.
Во время первой мировой войны Василий работал на мазутовозе. Он перевозил мазут от вокзала до электростанции. Ввиду этого у него была бронь, и Василий на фронт не попал. Участником Октябрьской революции Василий Петрович Иванцов не был. О событиях 25 октября (7 ноября) 1917 года он рассказывал братьям и племянникам следующее:
С утра наблюдались волнения людей на улицах. Были построены баррикады, стало невозможно проехать на машине по городу.
Вскоре в Петрограде начался голод. Часть горожан уехали жить в Финляндию и Польшу. Василий Петрович и его невеста Анастасия Васильевна Иванцова, дочь его двоюродного брата вернулись на родину.
В Старо-Рождествене они поженились и первое время жили в семье брата Василия — Андрея Петровича Иванцова. Своих детей у Василия и Анастасии не было. Василий любил собирать по вечерам вокруг себя детей брата. Он рассказывал им много интересного о городе Санкт-Петербурге. Василий сделал племянникам деревянную самокатку, и ребятишки научились на ней кататься.
Анастасия была красивой женщиной. В селе ее называли ласково — Насточка. Она хорошо умела шить. Позднее Василий с женой поселились в маленьком собственном доме, на так называемых Вытрасках.
Из Санкт-Петербурга Василий привез в село две швейные машинки марки «Кнох», примус, книги, карманные часы на цепочке с названием «Павел Бурэ», бинокль. Все это было в то время удивительными вещами для деревенских жителей, особенно ребятишек.
С восхищением дети слушали тиканье часов, рассматривали Починки в бинокль. Можно было определить, кто идет по улице Горка в Починках — мужчина или женщина. Куда подевался позднее бинокль, никто не помнит. Продали во время голода?
В числе привезенных книг были Евангелие, Библия и другие. Василий читал их иногда, хотя не имел, по рассказам, больших склонностей к религии. В 1933 году он пострадал за хранение такой литературы. К нему в дом пришли с обыском и арестовали. Василия Петровича поместили в тюрьму города Арзамаса, где он пробыл три месяца, хотя книг в доме при обыске не оказалось.
Знакомый работник сельского совета предупредил Василия о предстоящем обыске. Анастасия, жена Василия, зарыла книги в огороде. Через три месяца тюремного заключения Василия Иванцова освободили, учли его заслуги во время работы в машинно-тракторном товариществе (предшественник колхозов в 1926–1928 гг.). Василий Петрович тогда был первым трактористом в селе Староселье, он сам ездил на Ужовку получать трактор и приехал на нем в село.
В 1919–1921 году в Староселье был голод, облегчение с питанием наступило лишь в июле-августе 1922 года, когда собрали урожай. Василий Петрович работал с 1918 по 1926 год уполномоченным земельного общества. В коммунисты он не записывался. Алексей Андреевич Иванцов рассказывал, посадили Василия Петровича за стол в бывшей богадельне. Он вел какую-то документацию, учёт, у него был хороший почерк. Одним из моментов работы Василия был ежегодный сбор сведений о лошадных крестьянах и безлошадных. Лошадников в селе было меньше, они пахали землю безлошадным крестьянам за небольшую плату.
Весной 1937 года Василий Петрович Иванцов умер в 55-летнем возрасте. Полина Никитична Колокольцова (в замужестве), племянница жены Василия Петровича вспоминала с теплотой о своей тете Анастасии, сестре ее матери, и ее муже. Полина рано осиротела и часто приходила к Иванцовым. Они кормили ее чем-нибудь вкусненьким и угощали сладостями. По определению Полины Никитичны, Василий Петрович Иванцов был хорошим, добрым человеком.
Раскулачивание в Тагаеве
Во второй книге «Забвению не подлежит», изданной в Нижнем Новгороде в 1994 году говорится следующее:
— Операция по выселению кулаков из пределов Починковского района проведена 25, 26, 27 марта 1931 года (из докладной записки уполномоченного Нижкрайкома ВКП(б) Трусова). Эшелон со станции Ужовка отправлен точно по расписанию в 16 часов 55 минут 27 марта. Погружено всего 156 хозяйств с 709 едоками (в том числе 26 хозяйств из Б. — Болдинского района). В числе отправленных: мужчин 113 человек, женщин 217 человек, детей до 18-летнего возраста 379 человек.
Выселение крестьян-кулаков происходило, по рассказам, и раньше и позднее марта 1931 года.
Во второй книге «Забвению не подлежит» также говорится:
< blockquote>— При выселении кулаков села Тагаева за невыполнение хлебозаготовок и налогов бригада из семи человек во главе с пьяным председателем сельсовета Болвановым, членом ВКП(б), производила самовольным путем под угрозой оружием обыски амбаров, сундуков и пр. У гражданки Штоковой отобранное имущество частично было похищено. Бригадиры разделили между собой кило сахару, два кило печенья и другие предметы, изъятые при обыске.Кулаки Хохловы
В 1920-е годы проживали в селе Старо-Рождествене два брата Хохловых в одном доме. В 1930 году, во время раскулачивания крестьян, на собрании бедноты села Старо-Рождествена постановили раскулачить и выселить за пределы области семьи братьев Хохловых — Алексея Ивановича (1895 г. р.) и Якова Ивановича (1900 г. р.). У них имелись мельница, маслобойка, лошади, корова. Хохловы являлись очень трудолюбивыми крестьянами. Славились они и тем, что были музыкально одаренными, хорошо играли на гармони тальянка.
Хохловы хотели вступить в колхоз, но их не приняли. За одним из братьев, Яковом Ивановичем Хохловым, была замужем Наталья Андреевна Иванцова. Брат Натальи, Василий, работал в то время секретарем сельского совета. Таким образом, он должен был раскулачивать свою сестру.
Василий помог Хохловым избежать принудительного выселения. Он выдал им накануне тайком от всех документы с печатью сельского совета, разрешающие свободный выезд из села. Ночью Хохловы покинули свой дом, взяли с собой, что смогли, и уехали в Нижний Новгород.
Первое время в Нижнем Новгороде-городе Горьком Хохловы строили Горьковский автозавод. Они жили в бараках без потолка, с фанерными перегородками. Позднее Алексей Хохлов работал плотником, мастерил гармони, изготовлял мебель. У него с женой родились две дочери и сын. Иван Алексеевич Хохлов получил высшее образование в Горьковском сельхозинституте и жил на ул. 22-го Партсъезда. Он хорошо рисовал. Его потомки проживают в 2013 году также в Нижнем Новгороде.
Через некоторое время Василий Андреевич Иванцов добился у руководителей сельского совета разрешения о принятии в колхоз Натальи и Якова Хохловых. Они вернулись из Нижнего Новгорода в Староселье и два года работали в колхозе. Потом Яков и Наталья уехали из родных мест и обосновались в городе Солнечногорске под Москвой. Яков Иванович был участником Великой Отечественной войны.
Дети Якова Хохлова
При осаде Москвы немцы захватили город Солнечногорск. Наталье Хохловой с детьми Екатериной (1924 г. р.) и Александром (1928 г. р.) чудом удалось выехать из города до вступления в него фашистов. Она и дети вернулись в село Старо — Рождествено.
Александр окончил в военные годы Починковскую школу-семилетку и школу механизации. В конце отечественной войны
он с другими учащимися школы механизации много работал на колхозных полях. Рабочих рук не хватало, и подростки сильно уставали, мало спали, недоедали. Однажды Саша пахал на тракторе землю около села Журавлихи и уснул за работой. Он очнулся, когда трактор заглох на краю обрыва, закончилось горючее.
После войны Александр вернулся в Солнечногорск, он служил в армии, окончил техникум, а позднее московский институт. После армейской службы А. Я. Хохлов жил и работал в городе Москве. В 1960-е годы он был командирован в Африку, в Гвинею на строительство завода. Два года жизни в африканском городе Конакри показались русскому человеку очень тяжелыми. Александр плохо переносил 40-градусную тропическую жару, переболел всеми видами малярии. В подарок починковским родным из Африки он привез яркие африканские платки и кокосовые орехи. В конце 1960-х годов увидеть в Починках кокосовый орех было каким-то чудом.
В 1970-е годы А. Я. Хохлов три года работал в Греции. Средиземноморский климат поправил его здоровье. Возвратившись из командировки, Александр много рассказывал о красотах страны, об Афинах, Акрополе.
В конце 1970-х лет А. Я. Хохлов был назначен заместителем начальника коммунального хозяйства города Москвы. В ведении этой организации находилось 2 тысячи разнообразных автомашин. У Александра Яковлевича был специальный пропуск, разрешающий свободный вход в столичный кремль. Это давало возможность быстро решать проблемы службы.
По состоянию здоровья А. Я. Хохлов ушел в 60 лет на пенсию. Он умер в 1988 году на 61- м году жизни и похоронен в городе Москве.
Потомки Александра Яковлевича Хохлова проживают в Москве. Дочь Натальи и Якова Хохловых, Екатерина Яковлевна, работала после войны швеей-мотористкой на так называемом механическом заводе (военный завод), шила парашюты. Екатерина жила вместе с родителями и умерла в возрасте 53–54-х лет. Она похоронена в городе Солнечногорске.
Канатиха
Одной из первых коммунисток в Тагаеве была женщина, по прозвищу Канатиха. Отца ее звали Канат. Фамилию женщины никто уже не помнит. Звали ее Варварой. По рассказам Марии Трофимовны Тряниной, Канатиха чем-то была похожа на мужчину — голосом, движениями, курила. Личная жизнь у нее не удалась, мужа не было, умерла единственная дочь. Евдокия со временем пристрастилась к вину.
Школа и изба-читальня
В 1920-е годы в Тагаеве на улице Кузнецовке была организована изба-читальня, где можно было взять и почитать книги и газеты. В газетах того времени часто писали о жизни крестьян: где богато живут, а где бедно. Но не все умели читать. Учителям начальных школ вменяли в обязанности чтение газет неграмотным крестьянам. Для этого учителя ходили по улицам, собирали 3–5 человек крестьян и читали вслух.
Начальные школы советского периода были созданы на базе земских или церковно-приходских школ. Были свои школы в Тагаеве (с первого по четвертый класс) и Старо-Рождествене (первый и второй классы). Школа в селе Староселье была деревянной, высокой. Она стояла на южном порядке улицы. В 1930-е годы школа выглядела старой, видно была построена задолго до революции 1917-го года.
Тетрадей и бумаги в школе почти не было. Дети учились писать на старых газетах или на грифельной доске.
В голодный год детей кормили в школе каждый день в обед гречневой кашей или похлебкой (супом) и давали два маленьких кусочка калача. Алексей Иванцов рассказывал, что кашу он съедал, она казалась очень вкусной, а кусочки калача относил домой и отдавал матери и своей крестной Степаниде.
Учителями старосельской школы в 1920-е годы работали Варвара Константиновна Гаранина и Анна Константиновна Гаранина, уроженки Починок.
Анна Константиновна была первой учительницей Алексея Емелина. До революции ее родители Гаранины, Полежаевы тожъ занимались торговлей мясом, т. е. являлись некрупными торговцами или купцами (скупали по селам скот).
В 1920-е годы работала так же учительницей в селе Тагаеве Вера Павловна Менделева, дочь починковского дьякона Рудневского. Она была склонна к новым советским порядкам. Алексей Иванцов учился у Веры Павловны в одно время. Он рассказывал, что именно от своей учительницы узнал о песне «Наш паровоз вперед лети!» и о других советских песнях. Под руководством Веры Павловны Алексей писал лозунг на бумаге про Ленина и Коммунистическую партию.
Учительница жила в Тагаеве, в доме, стоящем около школы. Иногда она ездила в Починки, на свою родину. Тогда ее отвозил на лошадке крестьянин Трофим Тычинин. Иногда к Вере Павловне приезжал ее муж Василий Менделев. Говорили, что он был родом с Донбаса, политический ссыльный. Василий был осужден и сослан на поселение в Нижегородскую область. Он спрашивал Алексея Емелина:
— Ты чей?
Алексей отвечал:
— Емелин!
— Не похож! — шутил Менделев.
В 1930-е годы при старосельской школе жили и работали две учительницы, сестры Аполлинария Алексеевна и Варвара Алексеевна Колокольцовы, уроженки Починок. По рассказам, они похоронены на старосельском кладбище.
Рядом со школой располагался небольшой пруд. К 2013 году он высох, на месте школы стоит другой дом, где проживает пенсионерка Антонина, Матвеева в девичестве. Она купила дом у Лидии Крячковой, дочери Аполлинарии Колокольцовой.
В 1930-е голодные годы учителя плохо питались. Семья школьницы Марии Тычининой жила немного получше других крестьян. Иногда Мария приносила в школу лепешку из дома и подкладывала ее незаметно в стол учительнице.
В 1935–1936-е годы работали учителями в тагаевской школе Юлия Александровна Колокольцова и Ольга Ивановна Зефирова. Обе были учителями начальных классов. Юлия Александровна стояла на квартире у Мазуркиных в Тагаеве.
Многие потомки тагаевских крестьян получили педагогическое образование, стали учителями, были пионервожатыми.
На фото пионерские работники (пионервожатые) села Починки. 1927 год.
1 ряд (нижний, слева направо, сидят на полу): Маркешкин, Вавилина, Лискина, Пряничников.
2 ряд (сидят на стульях): Успенский, Ермушкин, Егураздов С. В., Песикина, Горбунов, Виноградова.
3 ряд (стоят): Илюшечкин, неизвестная женщина, Давыдов, Новиков, Федотова В., Патрогина, Новикова.
Приписано: Егураздов — отсек волкома комсомола (возглавляет?).
Песикина — пред. вол. б….
Егураздов Сергей Васильевич — уроженец села Тагаева (или Старо-Рождествена). Он, по рассказам, добился в жизни больших успехов. Проживал и работал в Москве каким-то крупным руководителем.
По рассказам Т. И. Хохловой из Нижнего Новгорода (слышала от отца, уроженца села Староселья), Сергей Васильевич Егураздов работал в Москве в ЦК.
Федотова В., возможно, дочь Вера (1907 года рождения) дьякона села Ризоватова Федора Федотова (1875 года рождения), возглавлявшего группу ходоков к Ленину после пожара в селе. Из архива Починковского музея, фотография подарена музею В. Федотовой.
Кино в Тагаеве
В конце 1920-х, начале 1930-х годов один раз в неделю приезжали из Починок киномеханики (муж и жена, уроженцы Коннозаводской слободы) показывать кино в здании школы. Зашторивались окна в школе. Продавались билеты по 10 копеек. Для детей это было очень дорого. Кто-то из детей просился крутить ручку киноаппарата, а кто-то пытался увидеть что-нибудь через неплотно закрытое окно.
Постоялый двор Тычининых
В 1930-е годы у жителей Староселья Тычининых часто останавливались на ночлег разные командировочные: из Починок, стотысячники (так в Староселье называли, вероятно, городских двадцатипятитысячников) и пр. Стотысячников еще прозвали в селе — Толкачами. Хозяйка дома Анастасия Тычинина пекла так называемый колхозный хлеб, кормила приезжих. Дом Тычининых считался одним из лучших в Староселье, несмотря на то, что состоял из одной комнаты, и было часто много мух и клопов.
Один раз ночевал у Тычининых уполномоченный из райцентра. Утром Анастасия встретила на улице соседку, по прозвищу Крутося (уроженку села Крутцы) и сообщила ей, что командировочный плохо спал всю ночь, ворочался, видно клопы заели его.
— Не клопы. Это я к нему приходила! — ответила Крутося полушутя-полусерьезно.
Тракторист Емелин Лёнька
Подростком крестьянский мальчик Лёня Емелин, Иванцов тожъ, помогал трактористу, своему дяде Василию Петровичу Иванцову, пахать землю в колхозе в 1930 году. Во время пахоты он зацепился лаптем за борону, упал и закричал. Тракторист услышал крик и остановил трактор.
По поводу этого происшествия кто-то из старосельцев тут же придумал частушку:
Тракторист Емелин Лёнька
Землю трактором пахал.
Захотел он похвалиться,
Да под борону попал!
Слеты в Починках
В 1930 годы в Починках организовывались довольно часто слеты колхозной молодежи. Однажды зимой на таком слете были молодые родители Марии Трофимовны Тряниной (Тычининой в девичестве), вступившие в колхоз, и другие жители Староселья, еще не вступившие в колхоз.
В сельском совете им выдали лыжи, на которых они поехали в Починки. На слете было многолюдно. Руководители, выступающие перед молодежью, призывали вступать в колхоз, говорили о преимуществах колхозной жизни.
Иногда участники слетов фотографировались всем коллективом. В Починковском музее сохранились фотографии.
Емелин проулок
Улицу села Старо-Рождествена пересекал в середине переулок, который называли Емелиным проулком, по фамилии соседних жителей. Здесь проходила дорога на село Байково и станцию Ужовка из многих окрестных деревень и сел: Тагаева, Никитина, Василевки, Дуброва и др.
В 1930 и 1931 году Емелины часто наблюдали, как отправляли по этой дороге раскулаченных крестьян или кулаков, как их в те годы называли. Тяжело было смотреть на эту картину по рассказам Алексея Андреевича Иванцова:
— По переулку лошади везли подводы. На каждой телеге сидел какой-нибудь старик или старушка с узелком, да малые дети. Позади телег шли молодые «кулаки» и провожающая их родня. Ребятишки кричали, навзрыд плакали женщины, текли слезы у стариков. Вереницу подвод сопровождали 1–2 вооруженных солдата. И почти каждый день в те два тяжелых года с весны до осени подводы ехали и ехали…
Домами кулаков распоряжался сельский совет. В доме раскулаченных крестьян могли разместить школу, сельский совет или жилую квартиру. Могли перевезти дом в другое село или разобрать на дрова.
Раскулаченными в Староселье были Хохловы, Питеровы, Поповы и многие другие крестьяне. Считалось тогда, что очень много кулаков было среди крестьян села Никитина.
Монашка
Жила в 1930-е годы в Староселье немолодая женщина, которую называли монашкой. Одевалась она в темную одежду, длинные до пят юбки. У монашки был сын Фотька, который погиб на какой-то войне. Рассказывали, что в молодости женщина жила в монастыре, но за грех (родила сына) была из монастыря изгнана. Монашка поселилась в Староселье и разрешила на своей усадьбе построиться в 1930-е годы крестьянам Тычининым. К монашке часто приходили молиться верующие женщины. У нее в доме висели старинные к тому времени иконы, было много церковных книг с молитвами и рассказами о святых.
Будучи ребенком, дочь Тычининых Мария часто приходила к монашке за кусочком сахара. Монашка сначала заставляла Марию выучить какую-нибудь молитву, и только затем давала сахар.
Иван Георгиевич Мартемьянов и его потомки
Крестьянин села Старо-Рождествена Егор (Георгий) Яковлевич Мартемьянов, Гаврин тожъ, женился на крестьянке из преуспевающей семьи плотников сельца Кармалей Анне Ивановне Родионовой, Панкиной тожъ.
У Мартемьяновых-Гавриных родились дети, из которых известны Александра Егоровна (1883 года рождения), Иван Егорович (Георгиевич, 1889 года рождения) и Агафья Егоровна.
Иван Георгиевич Мартемьянов был, судя по всему, необычным человеком, незаурядным. Его дочь Раиса Ивановна рассказала об отце следующее:
— Если бы папа получил высшее образование, он стал бы или большим ученым, или поэтом. Но в те времена с образованием для народа были большие трудности.
Живя в глуши деревень, папа чувствовал, что где-то существует другая жизнь, и тянулся к ней. Он научился читать у батюшки, попа. Что-то папа услышал о фотографии, заинтересовался ею и начал изучать.
Иван Георгиевич Мартемьянов, дочь Лидочка, жена Анастасия Ивановна Хохлова (Мартемьянова).
Потребовался картограф, папа начал изучать картографию, и не безуспешно. Он внес какие-то свои усовершенствования.
В 1919 году Иван Георгиевич работал народным учителем в селе Тагаеве.
— После гражданской войны страна развивалась и строилась, — рассказывала Раиса Ивановна.
— Папа получил назначение, уже зная кое-что по картографии, в город Ростов на Дону. Он стал работать заведующим топографическим отделением так называемого ЮВТО (южнотопографического отдела). Ему дали квартиру в центре города. Папа забрал из села жену Анастасию Ивановну, Хохлову в девичестве, и детей Анатолия, Лидию и меня, Раису.
Папа приучал нас к чтению, рисованию, музыке, театру, пению, поэзии. В квартире у нас появились рояль, скрипка, мандолина, гитара, балалайка. На балалайке папа неплохо играл сам. Каждую неделю он водил нас в театр или цирк. Сам постоянно сочинял стихи, покупал периодическую литературу, журналы.
В 1930-е годы (1936 или 1937) папа пострадал по ложному доносу, был судим по 58 статье, как враг народа, и выслан на строительство канала (на территории современной Марийской Республики). К счастью папа встретил там друга, бывшего сотрудника по топографической работе. В то время друг являлся прокурором, он страшно удивился (аресту Ивана Мартемьянова) и добился освобождения папы.
Папе было тогда сорок с небольшим лет, но пришел он домой совершенно седой и немного сломленный, но по-прежнему любопытный и ищущий.
Жил Иван Георгиевич Мартемьянов долго, более 90 лет, в старости он ослеп.
В 1932 году в Ростове был страшный голод, люди умирали прямо на улице. Дети Ивана Георгиевича, спасаясь от голода, приезжали в Староселье и около полутора лет жили у своей тети Татьяны Ивановны Хохловой. Рая тогда училась в Починковском педтехникуме. Жила она в общежитии, на выходные приходила в Староселье. Тетя Татьяна кормила ее повкуснее. Рая была темненькая, с длинными волосами, с нерусскими чертами лица. Позднее Раиса Ивановна получила высшее образование и ученую степень. Она проживает в 2013 году в Ростове.
По рассказам, в годы войны Рая была угнана немцами вместе с другими женщинами и девушками в Германию. Она знала немецкий язык, выполняла какую-то работу у немцев. После войны жених Раи (из казаков) нашел свою невесту в Германии и привез в Ростов.
Анатолий Иванович Мартемьянов жил в Ростове, был военным в чине капитана.
Лидия Ивановна Мартемьянова жила так же в Ростове, имела высшее образование и работала конструктором-чертежником. Она была очень талантливым человеком — играла прекрасно на пианино, рисовала красками пальцем (а не кисточками) картины. Некоторые картины сохранились до настоящего времени у родственников. Мужем Лидии стал Григорий Самойлович Горбатенко, военный. В семье Горбатенко родился сын Евгений Григорьевич (в 1936 году).
Евгений Горбатенко (на фотографии из архива Т. И. Хохловой) получил высшее образование, со временем стал кандидатом технических наук, старшим научным сотрудником и член-корреспондентом Академии наук Украины. Семья Евгения Горбатенко проживает в 2013 году на Украине, в Киеве.
Агафья Егоровна Мартемьянова-Гаврина вышла замуж за Ивана Попова. Семья проживала в Староселье. Агафья жила долго, до 90 лет. Это была худенькая женщина, образования она не имела, но обладала непонятно откуда взявшимся умением вести себя на людях, по воспоминаниям Софьи Александровны Иванцовой. У Агафьи, в отличие от крестьян Тагаева, была правильная речь, хорошие манеры и др. Может быть, она когда-то была прислугой в богатом доме?
В семье Поповых, Ивана и Агафьи, родилось трое детей: Александра, Анна и Семен (в 1907 году).
Семен Иванович Попов погиб на фронте во время Великой Отечественной войны.
Потомки Поповых проживают в 2013 году в Починках и Москве.
К настоящему времени сохранились, к сожалению, немногие стихи Ивана Георгиевича Мартемьянова. Одно из них пронизано ностальгией по деревне и деревенским обычаям.
Прощай ты, русская деревня
Прощай ты, русская деревня,
Прощай, старушка, навсегда!
Тебя я больше не увижу
Такой, какою ты была.Прощайте, старые обряды
Древнейшей русской старины,
Причудно шитые наряды —
Сборами шубы, зипуны.Прощайте, свадьбы и дивишник,
Горны, подгорнышки, запой,
В стакан опущенный семишник
Для выкупа жены младой.Прощайте, ступы, песты, прялки —
Подруги женского труда,
Гребни, донца, набелки, скалки,
Прощай, стан ткацкий навсегда.Прощайте, риги и амбары,
Прощай овин — отец гумна,
Прощайте, банные угары,
И серп горбатый, как луна.Прощайте, русские полоски,
Прощай, кормилица соха,
В одно сольют твои бороздки
Гигантской силы лемеха.Века идут и исчезают,
И лентой тянутся вперед,
С собой в архив все забирают,
Что создавал в тот век народ…Иван Георгиевич Мартемьянов
Обозначение некоторых слов:
Горны и подгорнышки — обряды, предшествующие свадьбе.
Донца — приспособление для прялки и пряжи шерсти.
Набелки — приспособление для отбеливания холста.
По рассказам Алексея Ивановича Хохлова
Незаурядная семья
Алексей Иванович Хохлов родился в селе Старо-Рождествене в 1895 году в крестьянской семье Ивана Ивановича Хохлова, которую нельзя считать заурядной. Алексей говорил своим внукам, что их род пошел от Прохора Хохлова. И это подтвердилось позднее сведениями из метрических книг и ревизских сказок.
Алексей Иванович Хохлов с женой Анастасией Сергеевной Егураздовой (фото из архива Т. И. Хохловой).
У Прохора с женой родился Федот, у Федота с женой родился Захарий. У Захария с женой родился Герасим. У Герасима с женой родился Иван. У Ивана с женой родился Иван второй — отец Алексея Ивановича. Иван Иванович Хохлов умер в 1925 году 73 лет. Эти сведения передавались из поколения в поколение в роду Хохловых.
Знали Алексей Иванович Хохлов, его брат и сестры, что прадед их отца Ивана Ивановича был участником турецкой войны, брал с полководцем Суворовым крепость Измаил (в 1770 году).
В жены Хохловы обычно выбирали дочерей крестьян Иванцовых потому, что Иванцовы считались здоровыми людьми и жили долго. Только Алексей Иванович не послушался отца и женился по большой любви на крестьянской дочери Анастасии Сергеевне
Егураздовой. Этот род не славился долголетием. Умерла Анастасия раньше Алексея. Двадцать три года прожил он вдовцом до своей смерти. Никак не смог жениться второй раз, хотя и невест было много.
— Хохловы — однолюбы! — говорил Алексей Иванович.
Будучи в преклонных годах, он записал свои воспоминания в дневниках для своих потомков. Многие рассказы Алексея Ивановича запомнила его внучка Татьяна Ивановна Хохлова.
Жизнь крестьян
Свои записи в дневниках Алексей Иванович начинает с описания быта своей семьи в 1902 году. Вероятно, так и жили многие трудолюбивые крестьянские семьи. Алексей Хохлов пишет следующее.
Когда мы жили вместе с дядей (Ефимом), у нас было в семье 18 человек (бабушка Акулина, ее сыновья Иван Иванович и Ефим Иванович Хохловы с семьями, две дочери Акулины). Скота имели: три лошади, три коровы дойные, молодых телят, овечек тридцать зимовали, свиней десять, курицы.
Изба большая (была) и скотная (изба) по улице с окнами. Зимой ее (скотную избу) топили по-чёрному, дым в избу шел. В ней содержались телята и молодые ягнята с матерями. Были холода большие, в ней кормили коров и доили. Там тепло было. Куры днем там собирались.
Был у Алексея двоюродный брат Сергей. Отец скажет:
— Кормите, ребята, ягнят вениками липовыми!
Заготовлял веники Алексей весной, воза два, хранились веники и сено на потолке скотной избы.
Вечером коров доят, телят поят и кормят, овечек кормят соломой просяной и вениками. И мы (с братом) тут присутствуем. Днем возим корм, Сергей лошадей кормит, а Татьяна, сестра, с невесткой воду носят из колодца. В лошадиной конюшне кадка в углу стояла и в скотной избе кадка коровам. Овечек поили днем.
Когда дома тятя (отец), он поутру со двора солому выносит за двор, вилами очищает двор, подметает двор метлой и начинает носить овечкам корм, по двору раскладывает, наготовит — пойдет овечек выпускать. Дверь откроет, они бегут, из двери пар валит, там тепло, и маленькие ягнята с ними.
Когда бабушка Акулина померла, стали готовить раздел (два ее сына Иван Иванович и Ефим Иванович, и две их сестры). Были заготовлены два сруба для новой избы. Скотную избу сломали. На ее место поставили избу новую, тесом покрыли двор, разгородили тесом. Новая изба, две лошади, жеребенок достались тяте. Сестре (Ивана) достались корова Лысая, одонья хлеба (круглая кладь хлеба в снопах) и дом, в котором она жила. Наличный хлеб разделили пополам.
От межника два одонья (привезли) на новый дом, два на старый. Пять одоньев отдали сестрам. Десять свиней разделили пополам. Амбар дубовый, баню, погреб отдали новому дому. Амбар у мельницы, овин, выход (погреб) отдали старому дому.
Свекор бабушки
Это было давно. Бабушка нам рассказывала, какой у нее был свекор хулиган. Был он пьяный зимой и летом. Как приходит домой, так начинает озоровать и кричать:
— Вон! Чтобы не было на моих глазах (снохи)! И свору свою (детей) уводи!
Зимой холод. Посылает бабушка в кабак старшую дочь:
— Пойди, посмотри, дед пьяный или нет. Если пьяный, придешь, скажешь.
Натопит бабушка баню, соломы на пол постелет. Уйдут все туда спать. Все поместятся на полу, тепло.
А бабушка дожидается свекора дома. Идет свекор, сразу сказывается — дверь в сенях три раза со всего размаха хлопнет. Входит свекор в избу, дверь настежь откроет и начинает ругать бабушку:
— Побирушка! Харю наела, как к нам попала (в снохи).
Вот как бабушке пришлось переживать.
Был свекор бабушки три года старостой в селе, и гулял, и просидел общественных денег 60 рублей. Когда другого старосту выбрали, ему приказали деньги тут же вложить.
Пошел свекор в Починки, там делали кирпичи. Продал он дом на обжигание кирпичей за 30 рублей. Приехало много подвод к нашему дому, работники залезли на крышу и начали ломать дом. Ребятишки все убежали в сады. Мама и тятя посуду убирали в кладовую, чугуны, ведра. Кладовая — через сени, изба нежилая. За один день все очистили. Когда дом перевезли, остались только солома, да кирпичи.
На другой день наняли (печника) печь класть в кладовой. Семье хлеб надо печь и суп варить. На прогал (на улицу) в кладовой было два окна.
Продал свекор бабушки так же половину мельницы за 30 рублей и расплатился с задолженностью. Вот тут (он) приумолк, не стал озоровать, на посмешище народу вышел. Величали Герасим Захарович, когда был старостой, а стал — Герася.
Пока Герасим жил, мельницу откупил обратно себе. А в кладовой избе жили восемь лет.
После смерти старика построили большой дом осиновый, перенесли печь из кладовой в новый дом. Вот тогда все стало по-другому: ребята подросли — рабочая сила. Двух дочерей выдали замуж в зажиточные дома. Сыновей своих бабушка поженила. Две дочери при доме жили, при матери. Младшая все время печь топила, блины пекла. Племянники ее звали няней. Она в поле не ходила, с детьми сидела, да за скотиной ухаживала.
Неурожайные годы
После Японской войны (1904–1905 годы) было два года неурожая (вероятно, 1905 и 1906 или 1906 и 1907 годы). Особенно наблюдался недород хлеба. По селам были организованы общественные столовые, кормили ребятишек и стариков. В это время я ходил в школу.
После Японской войны стали (проходить) забастовки. В каждом селе (появились) стражники. Они, и поп с ними, ходили всю ночь по улицам, следили, чтобы никто не собирался, разгоняли.
Крестьянам выдавали ссуду. Рожь возили со станции, которую выдавали крестьянам по наличию количества человек в семье. Но мы ссуду и рожь не брали, у нас был хлеб свой. На посев выдавали овес по 8 пудов на мужскую душу. Соломы не было у крестьян. Она стала дорогой. Все соломенные крыши хозяева раскрыли, скормили скоту. Мука стоила 1 рубль 20 копеек за пуд (16 килограмм).
Тятя продал свою солому, телегу соломы за 8 рублей. Свиней живьем продали по 3 рубля за голову. Лошадь продали за 30 рублей. У свата Мангуша (Мангушева) на молотилке молотили зимой два одонья (круглая кладь хлеба в снопах).
А дядя свое одонье раздал взаймы, и хлеб и солому в долг до следующей осени. Следующий год тоже был неурожайным. Пошел дядя собирать долги, никто пуда не вернул. Должники сказали:
— У нас зерно только на семена осталось. Не пропадет твой хлеб, родится — вернем. Сам видишь, в чем дело. Нет хлеба! Подождешь еще годок.
Тятя оставил одну свинью племенную, она зимой в феврале опоросилась, родились 8 поросят.
— Пусть летом в поле пасутся, вырастут, живы будут. Раньше стадо свиней пасли.
Яровые угодья стали косить, овсы, вику. Урожай плохой. Скосили, поехали собирать на двух телегах. Девять загонов собрали и только одну телегу набрали, а на другой пустой сами приехали.
Обществом согласились в поле и оврагах кусты рубить для овечек. Мы привезли только два воза веток, потому что земля отмерялась на мужские души. У нас в семье было только три мужских души. Некоторые крестьяне навозили большие ометы веток, в семьях много ребят было. Тятя говорит:
— Поедемте за село Жарапино (Азрапино). Там, сколько хочешь, заготавливай по лугам дубнику. Поехали тятя, я, Татьяна с Настей. Двое рубили, двое таскали в кучи. Четыре дня рубили, большой омет собрали. Радовались:
— Вот у нас, сколько дубовых веников!
В сентябре ездили собирать в лес жёлуди для коров, лошадей и овечек. Две ночи ночевали в лесу, целый воз набрали.
Осень настала, скотина очень дешевая стала. Свиней у нас было 17 голов, продали их по 3 рубля. Старую свинью оставили себе, кормили желудями и закололи к Рождеству. Одну лошадь продали, новую купили, матку 3-х лет. Зимовали у нас две лошади, корова, десять овечек.
Зима настала. Начали возить домой из омета (из-под Азрапина) дубовые веники. Четыре раза ездили. Холодно. Приедем к омету, солому из саней вынем и зажжем, погреемся. Затем начнем складывать в сани веники. Когда едем обратно, ноги дорогой зябнут. Слезешь с саней, идешь и за сани держишься, а чапан длинный волочится по снегу.
До весны дожили, посеяли. Урожай был хороший. Три одонья сложили. Жать нанимали по цене за десятину (1,09 га — казенная десятина, 1, 45 га — владельческая, хозяйственная десятина в начале 19 века) 6 рублей (каравай хлеба). Опять купили другую лошадь за 40 рублей, трехлетнюю кобылу. Жеребята у нее хорошие рождались. Вот и зажили по-хорошему, каждый год урожай.
Пример помещиков
В 1912 году была у нас арендованная земля — четыре десятины. Тятя (отец) говорит:
— Давай посеем (рожь) пораньше, с первого спаса. Вон помещики уже сеют так, у них лучше получается. И мы посеяли, а затем и другие крестьяне. Весной зеленые у нас взошли озимые. Осенью получили хороший урожай. Скосили все четыре десятины косами, сложили дома большой омет.
Озорной конь
Лошади у нас были очень хороши. Матка родила хороших жеребят. Осенью продали одного за 40 рублей, одного жеребенка породистого крупного оставили в зиму. Весной на нем бороновали землю.
Брат Яша водил жеребенка под узцы с палкой в руке. Жеребенок кусался и никого не боялся. Пробовали на нем пахать. Затем поставили жеребенка в хлев. Конь стал озоровать, как залетит к нему курица, он ее поймает и ощиплет, восемь штук побил и одного ягненка. Кормить коня было трудно, рассердится, голову согнет и боком идет прямо на тебя. А то дверь захлопнет. Никого конь не признавал, кроме меня, один я его и кормил.
Следующей весной решили ребята жеребенка «промять» перед пахотой, вывели через задние ворота на гумно. Я под узцы коня держу, а брат Яша за вожжи. Конь заржал и на дыбы встал. Я его одернул за удила, конь опустился и начал кружить вокруг меня. Яша вожжи бросил. Конь поднялся на дыбы надо мной. Затем сбил меня с ног и потащил, я повод не бросаю, по грязи катком качусь. Мне кричат:
— Брось повод, брось!
Бросил я повод, конь в поле умчался. Через некоторое время воротился. Один мужик помог его загнать в хлев. Больше коня не выводили и продали на ярмарке в Починках за 200 рублей. Мама сказала мне:
— Ну, вот избавился ты от своей смерти, слава Богу! Каждый день я ожидала несчастья.
Крестьянский успех
Перед первой мировой войной (Николаевской прозвал ее Алексей Иванович Хохлов) у нас в семье с дядей пополам была арендована за деньги земля на шесть лет — 20 десятин. Тогда отец с дядей купили жнетку и самовязалку за 900 рублей американского производства. Жнетку возили четыре лошади. За день убирали хлеб с двух десятин с утра до обеда и с двух десятин с обеда до вечера. То есть, за один день можно было убрать хлеб с четырех десятин. Через шаг сноп вылетал. Самовязалка вязала так крепко, прядку не вытащишь, морским шпагатом затягивала снопы.
Весной пахали землю парным плугом из двух лемехов с подъемником, был и парный культиватор. Один человек мог пахать на двух лошадях. Все было налажено по хозяйству.
Первая мировая война
В 1914 году 15 июля была объявлена война, и всех запасных солдат в один день вскоре проводили (на фронт), в том числе зятя Саранцева. Из каждого дома взяли по человеку, а из некоторых по два.
Шло самое жнитво. Дожди не давали хлеб убирать. Кто уже закончил жать, кто нет. У кого в семье старики были, стали они хозяевами с бабами и ребятишками. В некоторых семьях остались одни бабы, стариков нет. Привезут они с поля снопы, а складывать в одонье не умеют. Вот тут горе настало на весь народ. Приходят ребятишки и просят:
— Дяденька, иди, заложи одонье! Как его класть — укажи.
Мне было 19 годов, брату Якову — 14 лет. У нас дела шли, ни чем не задерживались.
Настала пора сеять озимые. Вот тут опять старики стали нужны. Старики пашут землю, бабы сеют.
В сентябре 1914 года мобилизовали тех ополченцев, кто не служил в армии восемь годов. Остались молодые одиночки. Их в ноябре по очереди взяли. В 1915 году молодежь в сентябре призвали, в 1916 году — в мае. Собрали всех одиночек 1890-х лет рождения.
В своих записках Алексей Хохлов написал следующее о себе в начале первой мировой войны:
— И вот началось мое похождение. Мобилизовали в армию вшей кормить 8 сентября 1915 года, полтора месяца находился я в городе Лукоянове, затем проводили в город Глазов Вятской губернии. В ноябре нас отправили на фронт. Холод был — 30 градусов. Вагоны — теплушки, по 40 человек в каждом вагоне, двойные нары.
Доставили нас в Волынскую губернию. Высадились в лесу без шума и света в снег, построили, подсчитали, сколько не хватает. Вагоны тут же были закрыты пломбами. Ночью шли мы по лесу, когда день настал, дошли до села. Там было уже много солдат — обоз второго разряда. Обеда не было, сказали, что негде обед готовить. К вечеру привезли хлеба, дали в котелках чай. Ужин приготовили к 11 часам ночи. Из вновь прибывших солдат шесть человек оставили работать на кухне — воду возить в котлы бочкой и другие дела.
После обеда следующего дня всех солдат отправили в лес на заготовку бревен и кольев для заграждения. Бревна на себе носили. Саперы разметили вторую линию (обороны), солдаты стали рыть окопы маленькими лопатами по два метра длиной и глубиной. Копали окопы с утра и до ночи. Когда все закончат — поведут на ночлег за 7–8 километров. Пока получат еду, да едят — наступит 12 часов ночи. Спали в домах на полу на шинелях. Так было тесно, что выйдет солдат помочиться, а назад не может лечь. Подъем был в пять часов утра.
Вшей было много в те годы. Солдаты, придя с работы, раздевались, вешали шинель на дерево и веником хлыстали по шинели. Вши из шинели падали в снег. И так их было много, что снег подтаивал, и вокруг дерева образовывалась серая кочка, как у муравьев.
В окопах было сыро. Я простудился и заболел тифом. Меня отправили в пункт скорой помощи, положили пузырь со льдом на голову. Три дня держали подо льдом, потом отправили на станцию и в город Ровно. Там я месяц пролежал. Как голова перестала кружиться — выписали. Собрался, оделся, а ноги не стоят, вот до чего изголодался.
На пересыльном пункте раненых провожали в свои части. Меня да еще одного сибиряка назначили в завоенный батальон, в тыл за сто километров пешим ходом с провожатым.
Позднее Алексей Иванович Хохлов находился в плену в Австриии. Попал он в плен следующим образом. Отряд Алексея пошел в атаку на противника и вышел на заграждение из колючей проволоки. Надо было проползти под проволокой, что и сделали все солдаты, кроме Алексея. Он зацепился хлястиком шинели за проволоку, в это время Алексея оглушило взрывом. Очнувшись, он услышал австрийскую речь. Пленных отвезли в австрийский тыл, поселили в бараках. Работали они в лесу, заготавливали бревна из граба — очень тяжелое дерево (тонет в воде).
Пленных кормили крайне плохо, давали в день небольшой кусок хлеба и махорку. Алексей не курил и выменивал махорку на хлеб. И все равно он опух от голода. Сапоги его к весне прохудились, остались одни голенищи. Выбросил Алексей голенищи и стал ходить босиком по тающему снегу. Простудился Алексей, покрылся чирьями.
По утрам проводилась перекличка пленных. Они еле стояли на ногах в строю от недоедания. Однажды на перекличке объявили:
— Хохлов (с ударением на первую букву «о»)! Зайди к начальству!
Алексею пришла из дома посылка (мешочек из холста) с сухарями и деньгами из Красного Креста от родителей. Они послали несколько посылок в разные места для Алексея. Дошла до него посылка только через Красный Крест. Алексей обрадовался, размочил сухари водой и наелся. Остаток сухарей он положил под подушку. После голода сухари вызвали у Алексея вздутие живота. Он лежал и страдал от боли. Вокруг него сидели другие голодные пленные и ждали смерти Алексея, чтобы доесть его оставшиеся сухари. Но Алексей не умер. Через некоторое время он получил вторую посылку с сухарями, потом деньги — десять рублей (на эти деньги тогда можно было купить корову). Алексея вызвали в канцелярию и объяснили, что деньги отдать не могут.
А однажды где-то в кустах Хохлов нашел десять куриных яиц, сложил их в фуражку и принес в барак. Одно яйцо дал товарищу. Остальные яйца выпивал по одному в день. Это помогло выжить в плену. Летом и осенью питались пленные так же плодами деревьев, растущих вдоль дорог.
Родители и сестры за Алексея постоянно молились, ходили в Серафимо-Дивеевский монастырь.
Однажды в лагере военнопленные протестовали против притеснения. Приезжал в лагерь уполномоченный по делам военнопленных, защитил их, но просил больше не бунтовать.
После революции 1917-го года пленных отпустили домой, дали на дорогу немного денег. Алексей у кого-то купил буханку хлеба. Он ехал домой в каких-то теплушках стоя (так много было пассажиров) целый месяц и ел целый месяц буханку хлеба. Дома Алексей долго восстанавливал здоровье. А шинель его завшивленную родные сожгли.
Гражданская война
В гражданскую войну стали снова забирать крестьянских детей в армию. Выпал черед на Якова Хохлова. Отец Якова и Алексея определил — идти на фронт Алексею вместо Якова. Он считал, что у Алексея больше опыта воевать. А Яков был еще очень молод. Отец сказал:
— Убьют Якова сразу! А ты, Алексей, Бог даст — выживешь.
Алексей не ослушался отца. Он воевал в 25-ой Чапаевской дивизии. Начал служить в степном районе, диком тогда крае (ныне Оренбургская область). Честного и порядочного Алексея Хохлова выбрали обозным. Он отвечал за сохранность продуктов. Выдавал чай, сахар, хлеб и др. Алексей возил продукты на верблюде.
О гибели Чапаева Алексей рассказывал следующее. Когда Чапаева убили, все солдаты спали. По команде они поднялись и буквально «летели», полураздетые (кто, в чем спал) на выручку своего командира. Наступающих белогвардейцев отогнали, а Чапаева не нашли. Он к тому времени погиб.
После войны
По пересказам Анатолия Ивановича Зименкова (1949 г. р.)
После гражданской войны возвратился Алексей Иванович Хохлов домой. С приходом НЭПа крестьяне Хохловы быстро разбогатели. Стали они держать много скотины, продавать ее. Вскоре Хохловы могли построить пятистенный новый дом под железной крышей, построили ветряную мельницу, а при ней маслобойку. Получали масло из подсолнечных и конопляных семечек, которые приносили односельчане. Расчет за работу был жомом — остатками семечек. Им откармливали свиней. Жизнь крестьян Хохловых наладилась, но наступил 1930 год, коллективизация и раскулачивание.
Из рассказов Ольги Семеновны Бацыной
Кулаки Мангушевы
Проживали в селе Тагаеве в 1920-е годы четыре брата Антон Иванович, Алексей Иванович, Василий Иванович и Семен Иванович (1898 года рождения) Мангушевы, Сигановы (Сягановы) тожъ. Работали они много и считались зажиточными крестьянами. Дома трех братьев стояли рядом на улице Кузнецовке.
Дом Бацына Ольга Семеновна четвертого брата (Василия Ивановича) стоял отдельно. Имели братья мельницу, которая располагалась прямо на усадьбе одного из братьев.
Была также у братьев просорушка, приспособление, которое с помощью двух лошадей, ходящих по кругу, превращало просо в пшено.
В 1930 году просорушку отобрали и передали в колхоз. Колхозной стала и мельница.
Больше всех пострадал из братьев в 1930 году Василий Иванович Мангушев и его семья (жена, дети Татьяна, Михаил, Петр, Иван, Александра). Был разобран их дом и перевезен на поселок Пенькозавода, сделали в доме квартиру. Семью Василия Ивановича к счастью никуда не отправляли. Он сам уехал в город Гороховец, жил и работал там, затем вернулся в Тагаево, умер в Тагаеве.
Из детей Василия Ивановича долго жил только Петр Васильевич Мангушев, участник Великой Отечественной войны, коренной житель Тагаева. Он умер в конце 2012 года.
Михаил Васильевич Мангушев пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны. Не вернулся с фронта и Иван Васильевич Мангушев.
Фотография (из домашнего архива Татьяны Алексеевны Саадян, Копченковой в девичестве, Галицы Владимирской области) сделана в день похорон Татьяны Яковлевны Копченковой около 1932 года в селе Староселье на улице Октябрьская, около дома 197. В верхнем левом углу фотографии запечатлена вывеска на доме с названием улицы, номером дома и фамилией хозяина — Козлов А. С. (или Я. С.).
В первом ряду стоят дети.
Первый маленький ребенок — Александр Яковлевич Хохлов (сын Якова Ивановича Хохлова и его жены Натальи Андреевны Иванцовой)? Он 1928 г. р.
Второй ребенок — Екатерина Яковлевна Хохлова (1924 г. р.).
Третий ребенок — Паня, дочь Лёсы, Александры Ивановны Кулясовой (в замужестве).
Во втором ряду после детей, слева первым стоит неизвестный мужчина (вполоборота).
За ним далее — Наталья Андреевна Хохлова (1900 г. р., Иванцова в девичестве). Она в светлой шали с кистями.
Далее третья стоит Александра Алексеевна Хохлова (Зименкова в замужестве).
Далее стоит неизвестный мужчина без шапки с усами и бородкой.
Далее стоит Александра Ивановна Кулясова (в замужестве), жена Алексея Никитича Кулясова. Дома ее звали — Лёса
Справа стоит крупный мужчина в шарфе — Семен Павлович Копченков (муж Татьяны Яковлевны). За его правым плечом стоит Екатерина Ивановна Мангушева (Хохлова в девичестве, в черном)?
Над Екатериной Ивановной Мангушевой (?) — Анна Хохлова (Мангушева в замужестве).
В середине последнего ряда в светлой серой шали Ксения Алексеевна Хохлова (левее ее мужчина с бородой). Правее Ксении, рядом — Александра Антоновна Рыбакова?
Мальчик у гроба 8–10 лет (стоит вторым справа около мужчины в дубленке) — старший сын усопшей. Он утонул позднее в 10-летнем возрасте. Рядом мальчик поменьше (размытое лицо, стоит на табуретке) — младший сын усопшей Алексей. За Алексеем виден мужчина — отец Семена Павловича. Родители усопшей к тому времени умерли.
Справа первый мужчина в верхнем ряду (в фуражке) — Балуев?
Умершая Татьяна Яковлевна приходилась племянницей братьям Якову Ивановичу и Алексею Ивановичу Хохловым от сестры. Сестра их была замужем за однофамильцем Яковом Хохловым.
Антон Иванович Мангушев был женат на Екатерине Ивановне Хохловой из крепкой крестьянской семьи.
В этой семье родились: Александр, Федор (в 1900 году), Андрей и две дочери.
Александр Антонович, проживал в Гороховце. Федор Антонович умер в молодом возрасте. Его сын Николай Федорович Мангушев был председателем тагаевского сельского совета в 1960 году и трагически погиб (был застрелен по недоразумению). Андрей Антонович Мангушев, участник Отечественной войны, умер дома после войны.
Алексей Иванович Мангушев (1892 года рождения) жил со своей семьей в селе Тагаеве, работал перед Отечественной войной в Конном заводе, затем в Починковской МТС. Его арестовали и увезли ночью в 1938 году, по рассказам, на «черном вороне». Домой он не вернулся, погиб. В том году был репрессирован и директор Конного завода Белов.
У Алексея с женой имелись дети: Павел (1927 года рождения), Евдокия, Иван.
Потомки Алексея Ивановича Мангушева проживают в 2013 году в Починках.
Семен Иванович Мангушев (1898 года рождения) женился на Александре Ивановне Субботиной. Семья Семена проживала в одном (пятистенном) доме с семьей брата Алексея Ивановича Мангушева.
В семье Семена и его жены родились: Мария (в 1922 году), Прасковья (в 1923 году, учительствовала), Ольга (в 1930 году, проживает в 2013 году в Починках), Александра (в 1938 году, Курашкина в замужестве, проживает в 2013 году в селе Тагаеве).
В 1930 году Семен Иванович Мангушев вступил в колхоз. Он был участником Великой Отечественной войны и погиб в бою в 1943 году на фронте под Ленинградом.
Ольга Семеновна Мангушева вышла замуж за Ивана Ивановича Бацына (Бацина). В этой семье родились дети Виктор (в 1950 году), Татьяна и Алексей.
Виктор Иванович Бацин является в 2013 году главой местного самоуправления Починковского района.
Дети — колхозники
В 1941 году Ольга Мангушева должна была идти в пятый класс, но началась война. Из шестидесяти пятиклассников в школу пошли только четырнадцать человек. Остальные дети вынуждены были помогать родителям дома или в колхозе. Тогда школу в селе Тагаеве закрыли. Четырнадцати детям предложили ходить учиться в Починки. Ольгин отец писал с фронта жене:
— Учи Лёльку, во чтобы то, ни стало!
Но болела Ольгина старшая сестра, и Ольге надо было помогать матери. Вместо школы дети ходили работать в колхоз. Всю войну держали в руках вилы, лопату, да косу. Бригадиром в колхозе в военные годы являлся Петр Курашкин. Был он молодым парнем, вернувшимся с фронта раненым. Председателем колхоза в годы войны работал Михаил Савельевич Гаврин.
Выходных дней с весны до глубокой осени в войну не было. Зимой возили солому с поля на ферму. В воскресенье устраивался выходной день.
Кроме полевых работ ездили дети-колхозники каждую зиму дней на десять в лес за сорок километров от Тагаева пилить деревья, готовить дрова. Колхозу давали задание по заготовке дров. Куда отправлялись потом дрова — дети не знали. Ночевали они в какой-нибудь деревенской избе в деревне у леса. Хозяйка варила работникам нехитрый суп, картошку.
Приходилось Ольге одной ездить за торфом к поселку Пенькозавода в телеге на быке. Сама грузила торф, укрепляла его на телеге, сама управлялась с быком. Иногда бык не слушался, останавливался в поле и не хотел идти дальше.
Вместе с другими колхозниками приходилось Ольге носить семена с Ужовки в Тагаево на себе в мешках по 20 килограмм.
В 17 лет Ольга хорошо умела косить траву. Рыть окопы около города Горького ее не посылали. Отправляли на эту работу девушек постарше.
С 1940-х до 1960-го года заработанную плату деньгами в колхозе не платили, подсчитывали трудодни, которые в конторе колхоза отмечались палочками. Колхозники так и говорили — работаем за палочки. После уборки урожая на каждый трудодень выдавали зерно и другие продукты. Количество выдаваемого зерна зависело от урожая. Чем выше был урожай, тем больше выдавали зерна на трудодень.
Председатель колхоза Слукин
В 1950-е годы председателем колхоза в селе Тагаеве был починковец Иван Яковлевич Слукин. Проживала семья Слукиных в Починках на улице Семашко около реки Рудня. Председатель носил военную форму, в одно время он работал в милиции.
Сын Слукиных стал каким-то большим начальником. Он однажды прилетал к родителям на вертолете. Вертолет приземлился прямо на огороде, около дома Слукиных и удивил всех жителей округи, кого и напугал.
Христианские обряды
Тагаевских детей в 1950-е годы крестили в селе Пахотный Усад. Священники в те годы уже меньше преследовались, в сравнении с 1930-ми годами. Летом по полевой дороге идти от села Тагаева до села Пахотного Усада всего три километра. Там была сохранена очень уютная небольшая деревянная церковь с красивым убранством внутри. В 1930-е годы убранство, иконы, церковную утварь не растащили.
Сестру Ольги Семеновны Бацыной, Александру Мангушеву (в девичестве), крестила в 1938 году бабка дома в чугуне. И какой-то священник жил тогда в Тагаеве, но побоялся окрестить
ребенка. Он сказал матери Александры:
— Не успеешь ты с младенцем прийти домой после крещения, как меня арестуют.
Когда Александра позднее стала венчаться со своим женихом, священник церкви села Пахотного Усада определил, что крещение бабкой является неполным. Он снова окрестил невесту вначале в церкви, а затем венчал молодых.
Известно, что служил в церкви села Пахотного Усада в 1955 году священник, которого звали отец Николай. Позднее церковь сгорела.
Из рассказов Анны Дмитриевны Гуляковой
Кулаки Кулясовы
Дмитрий Абрамович Кулясов, 1902 г. р. Погиб на фронте во время Отечественной войны. Фото из архива А. Д. Гуляковой.
Крестьянин Дмитрий Абрамович Кулясов, 1902 года рождения, со своей семьей проживал в селе Тагаеве, на улице Кузнецовке, был он хорошим плотником. В 1930 году Дмитрий не пошел в колхоз. Он говорил жене Агриппине Ивановне:
— Не хочу работать в колхозе с лентяями и пьяницами. Проживу и без колхоза.
Набрал он себе бригаду плотников. Отправились они в село Дуброво строить что-то. Сломался в Дуброве топор у Дмитрия. Пошел он домой в Тагаево насадить топор на топорище. Идя по улице Кузнецовке, еще издали увидел Дмитрий, что исчезли сени у его дома. Сломали сени, рассказали Дмитрию, по чьему-то распоряжению.
Агриппина Ивановна Кулясова (Сизова в девич.), 1901 г. р., жена Дмитрия Абрамовича Кулясова. Фото из архива А. Д. Гуляковой.
Вскоре угнали в колхоз и корову со двора. Кормили в колхозе коров плохо, не хватало корма. Голодные коровы мычали. Агриппина узнавала свою корову Красаньку по голосу, посылала сынишку отнести сена корове. Затем все свое сено и отвезли в колхоз. Не голодать же коровам.
Из дома Дмитрий уехал сам, не дожидаясь выселения. Сначала он один поехал в город Горький, через некоторое время приехала к мужу жена с детьми — сыном Федором и дочерью Анной, родившейся в конце 1929 года. Дмитрий работал бригадиром плотников на автозаводе. Строили бараки, деревянные тротуары на поселке Северный.
Жила семья Кулясовых сначала в бараке, затем в коммуналке. В1937 году пришло письмо из Тагаева, знакомые сообщили, что дом Кулясовых сломали и отвезли бревна на дрова в Починки, на хлебозавод. Узнав об этом, Агриппина горько плакала. Дмитрий сказал — в Тагаево не вернусь!
Перед войной Кулясовым дали квартиру, но пожить в ней не удалось, началась Великая Отечественная война.
Прощание с отцом
Дмитрия Абрамовича Кулясова в самом начале войны призвали в армию. Дочери Дмитрия, Анне, запомнилось, как провожали отца. Собирали новобранцев в Марьиной Роще. Туда же собрались провожающие солдат родственники. От Марьиной Рощи солдаты строем по четыре человека в ряду шли пешком до Московского вокзала.
Когда жена Дмитрия с дочерью Аней подбежали к колонне, они растерялись, не могли узнать Дмитрия. Все солдаты в шинелях были похожи друг на друга. Дмитрий первым заметил жену, окликнул ее и вышел из строя. Он взял маленькую Аню на плечо и понес. Командир сказал Дмитрию грубо:
— Встань в строй!
Дмитрий не послушался. Шли долго полем. Когда пришли к вокзалу, солдат быстро отправили на огороженный перрон. Брат Ани, Федор, едва успел к отправке отца. Он подлез под ворота ограждения перрона, нашел отца, встал перед его вагоном на какие-то бревна, снял с себя пионерский красный галстук и подал отцу. Когда поезд тронулся, Дмитрий долго махал провожающим красным галстуком.
С фронта Дмитрий прислал несколько писем в город Горький жене и в родное село Тагаево. Одно письмо пришло из города Иванова, где Дмитрий лечился в госпитале. Жена поехала его навещать, но не успела увидеть Дмитрия, его снова отправили на фронт. Когда Агриппина вернулась домой, через месяц она снова получила письмо от мужа. Написал он его, отправляясь на фронт из Иванова. Письмо шло долго. Многие строчки письма были зачеркнуты химическим карандашом военной цензурой. Но все-таки родные разобрали слова:
— Погнали добивать…
Воевал Дмитрий под Ржевом и пропал без вести на фронте в 1942 году (в феврале?). Об этом пришло жене сообщение.
Возвращение на родину
В 1941 году Горький бомбили. Немцы так же разбрасывали листовки, в которых писали:
— Ждите нас (немцев) в гости пить чай 7-го ноября!
В 1941 году Агриппина приехала с детьми жить в село Тагаево. Поселились они на улице Кузнецовке у знакомой женщины лет семидесяти — бабки Натальи Шароватовой. Муж ее, Федор, умер к тому времени. Агриппина устроилась работать в колхоз. Анне Кулясовой, как и всем детям военного времени, пришлось много работать дома и в колхозе. Помнит она до настоящего времени, как сажали весной 1942 года картошку в колхозе под лопату. Дома весь огород так же копали лопатой. Весной 1942 года Аня тяжело заболела тифом.
Чтобы иметь небольшие деньги, Агриппина с Аней сажали каждый год табак, делали и продавали махорку. Скудное денежное пособие детям, которое давали в начале войны на детей солдат в городе Горьком, в Тагаеве не выдавали.
Потомки Агриппины Ивановны Кулясовой проживают в 2013 году в Починках и на Украине. Внучка Агриппины — Людмила Дмитриевна Чивкунова работает врачом в Починковской райбольнице.
О других раскулаченных семьях
Раскулачена в 1930 году была семья Матвея Дмитриевича Гаврикова из села Старо-Рождествена и выслана в Челябинскую область. Был отобран жилой дом, мельница, молотилка, сеялка, корова, две лошади, амбар и прочее. В 1990-е годы подавала иск на материальную компенсацию дочь Матвея Дмитриевича Гаврикова — А. М. Букреева, жительница Челябинской области.
Раскулачена была в 1930 году семья Ивана Павловича Коноплева из села Тагаева.
Раскулачена была в 1930 году семья Петра Ивановича Шантина из деревни Кармалей Тагаевского сельского совета.
Раскулачена была в 1930 году семья небольшого достатка Ивана Осиповича (на фото) и его жены Екатерины Ивановны Хохловых и выслана за пределы Горьковского края. Дом Хохловых был сломан и увезен куда-то. Дочь Хохловых Анастасия Ивановна (1909 года рождения) к тому времени была замужем за крестьянином Семеном Ивановичем Поповым. Она проживала в семье Поповых и едва успела проститься с родителями. Так поспешно их отправили. Настя догнала обоз с «кулаками» за околицей села.
Иван Осипович Хохлов имел три класса образования и был церковным старостой в 1920-е годы. В 1930 году его стали звать в колхоз, обещали должность писаря. Для этого надо было отречься от Бога и вступить в коммунисты. Иван Осипович однажды сказал жене:
— Может быть, и правда нет Бога, как говорят коммунисты! Вскоре Ивану приснился сон, он видел во сне Богородицу. Она положила руку на голову Ивана и сказала:
— Не думай больше, раб Божий, так!
Наутро решил Иван уезжать из села куда-нибудь в город, но не успел это сделать сам.
Выше перечислена только небольшая часть пострадавших от раскулачивания тагаевских крестьян. Все они были реабилитированы в 1990-е годы.
Стихи для мамы
В 1989 году дочь Анастасии Ивановны Поповой, Анна Семеновна Дуденкова, написала для мамы стихи к ее 80-летнему юбилею 8 марта. Стихи были первыми у Анны, не везде в рифму, но очень содержательны. Мария Алексеевна Фуфаева в 2013 году изменила некоторые места в стихах по разрешению Анны Семеновны, и вот что получилось у двух авторов:
На пороге твоя уже старость,
И как миг пролетели года,
И внучатам твоим не представить,
Что их бабка была молода.И как будто вчера это было:
В восемнадцать любовь пришла,
Парня бравого ты полюбила,
Под венец с ним с желаньем пошла.Было трудное смутное время,
Быть счастливой тебе не пришлось.
Навалилось тяжелое бремя,
В год, когда создавали колхоз.Вот тогда-то свет клином сошелся,
Не забыть, что далось испытать,
Увезли ночью брата меньшого,
Увезли с ним отца и мать.Ты об этом случайно узнала,
Догнала всех у края села,
И конечно не понимала,
За какие их гонят дела.Перегибов мы знаем много,
И тогда стало именно так:
Есть лошадка, корова, чтишь Бога,
Значит ты непременно — кулак.А тебе чуть за двадцать было,
Ты металась, не знала, как жить.
Дети, муж, да работа сверх силы
Помогли горе то пережить.Боль с годами твоя притуплялась,
Жив отец, он с Урала писал,
Но другая беда надвигалась,
О которой никто не знал.Та беда и твой дом коснулась —
Неожиданная война!
Не подумалось, не приснилось,
Сколько слёз принесет она.Муж твой близких своих покинул,
За отчизну пошел воевать,
А на женских руках несильных
Остались две дочки, да старая мать.Ты его проводила поспешно,
На вокзале успел он сказать,
Чтоб жила и ждала его честно,
Берегла бы детей и мать.От зари до зари ты работала
За пустые свои трудодни,
Но не жаловалась, не охала,
Не считала порою дни.Наконец наступила победа,
Возвращались солдаты домой,
Не досталась тебе эта радость,
Ты осталась навеки вдовой.А тебе чуть за тридцать было,
И не сладко после войны.
Сердце часто от боли ныло,
От одиночества, тишины.От войны мы все дальше и дальше,
Вот и старость к тебе подошла,
Так живи ты, родная, дольше,
Быть счастливой ты все же должна.
Годы репрессий
Репрессии 1930-х годов вплотную коснулись сел Тагаева и Староселья. Они принесли горе очень многим семьям.
Из Книги Памяти жертв политических репрессий Нижегородской области
Из второго тома:
Зимин Иван Климович, 1894 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин — единоличник. Арестован 29.09.29 года. Находился под арестом 1 месяц. Приговорен Особым совещанием к 3 годам ссылки в Северный край.
Из третьего тома:
Иванцов Василий Петрович, 1882 года рождения, уроженец и житель села Старорождественно Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 18.12.32 года. Находился под арестом 1 месяц. Примечание (три месяца по рассказам родных).
Хохлов Дмитрий Михайлович, 1902 года рождения, уроженец и житель села Старорождественское Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ.
Агликов Семен Маркелович, 1902 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 26.12.37 года. Приговорен «тройкой» 31.12.37 года к 9 годам ИТЛ. Умер в ВЯТЛАГе 23.06.40 года.
Балашов Николай Федорович, 1913 года рождения, уроженец села Тагаево Починковского района, заключенный, нач. клуба проверочно-фильтрационного лагеря № 0319, бывший военнослужащий РККА, сержант. До призыва на срочную службу в РККА в 1939 году — житель поселка стеклозавода имени Степана Разина Лукояновского района, учитель. Арестован 21.11.46 года. Оправдан 19.09.49 года. Освобожден 10.12.49 года.
Воронин Георгий Семенович, 1901 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, псаломщик. Арестован 24.03.32 года. Приговорен «тройкой» 10.07.32 года к 3 годам концлагеря. В 1937 году — крестьянин-единоличник, псаломщик церкви села Старорождественно. Вновь арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ. Умер в больнице ОМЗ УНКВД 26.12.38 года.
Гусев Федор Иванович, 1871 года рождения, уроженец села Пахотный Усад, житель села Тагаево Починковского района, священник. В 1929 году приговорен к 2,5 годам лишения свободы и 5 годам ссылки. Вновь арестован 10.11.37 года. Приговорен «тройкой» 20.11.37 года к ВМН. Расстрелян 02.12.37 года.
Жуков Василий Федорович, 1888 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, колхозник колхоза «Свобода». Арестован 03.01.38 года. Находился под арестом 8 месяцев.
Ионов Дмитрий Тимофеевич, 1882 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ. Умер в заключении.
Кулясов Василий Абрамович, 1896 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ. Умер в заключении.
Рожкова Наталья Федоровна, 1877 года рождения, уроженка и жительница села Тагаево Починковского района, крестьянка-единоличница. Арестована 17.12.37 года. Приговорена «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ. Умерла в заключении.
Из четвертого тома:
Гуркин Никита Семенович, 1888 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 21.12.37 года. Приговорен «тройкой» 31.12.37 года к 9 годам ИТЛ.
Гуркин Петр Хрисанфович, 1899 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, рабочий конного завода № 23. Судим в 1935 году. Арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 31.12.37 года к 10 годам ИТЛ. В 1949 году — житель города Иванова, сторож завода Главпластмасс. Вновь арестован 28.07.49 года. Приговорен Особым совещанием 08.10.49 года к ссылке на поселение в Кустанайскую область Казахской ССР.
Гуркин Семен Хрисанфович, 1902 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник, брат П. Х. Гуркина. Арестован 17.12.37 года. Приговорен «тройкой» 31.12.37 года к 10 годам ИТЛ. За высокую производительность труда срок снижен на 3 года. Освобожден в 1947 году. В 1949 году — рабочий Опытного поля совхоза в Починковском районе. Вновь арестован 30.05.49 года. Приговорен Особым совещанием 03.08.49 года к ссылке на поселение в Новосибирскую область.
Из пятого тома:
Кошелев Федор Васильевич, 1909 года рождения, уроженец д. Тагаево Починковского района, красноармеец 1-го батальона 51-го стрелкового полка 17-й стрелковой дивизии. До призыва в РККА в декабре 1934 года — крестьянин-единоличник. Арестован 24.06.35 года. Приговорен военным трибуналом 3-го стрелкового корпуса 20.07.35 года к 4 годам ИТЛ.
Кулясова Аграфена Дмитриевна, 1882 года рождения, уроженка и жительница села Тагаево Починковского района, без определенных занятий. Арестована 21.07.41 года. Приговорена областным судом 11.03.42 года к 10 годам лишения свободы, 5 годам п/п.
Рожков Федот Федорович, 1879 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Лукояновского уезда, крестьянин-единоличник, б. полицейский урядник. Арестован
20.01.19 года. Приговорен НижгубЧК 04.02.19 года к «содержанию под арестом впредь до изменения общего положения о полицейских чинах».
Из шестого тома:
Виноградов Андрей Николаевич, 1869 года рождения, уроженец с. …..Сергачского района, житель села Старо-Рождественское Починковского района, священник. Арестован 17.11.37 года (см. том 2). Приговорен «тройкой» 03.12.37 года к ВМН. Расстрелян 11.12.37 года.
Из седьмого тома:
Иванцов Алексей Андреевич, 1914 года рождения, уроженец села Старо Рождествено Починковского района, житель села Новое Шатковского района, зав. начальной школой. Арестован 26.10.37 года. Приговорен «тройкой» 02–03.12.37 к 8 годам ИТЛ.
Каптелкин Иван Максимович, 1902 года рождения, уроженец с. Старая Федоровка Шайговского района Мордовской АССР, житель с. Старо Рождествено Починковского района, священник церкви. Арестован 22.03.32 года. Приговорен «тройкой» 10.07.32 года к 5 годам концлагеря.
Козлов Георгий Иванович, 1879 года рождения, уроженец села Кадомка, житель поселка Каменка Починковского района, псаломщик Старосельской церкви Тагаевского сельсовета. Арестован 21.03.32 года. Приговорен «тройкой» 10.07.32 года к 3 годам концлагеря.
Зуйков Алексей Антонович, 1890 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 25.11.37 года. Приговорен «тройкой» 31.12.37 года к 10 годам ИТЛ.
Кабацков Михаил Григорьевич, 1908 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 30.09.33 года. Приговорен «тройкой» 27.01.34 года к 5 годам концлагеря.
Кисенков Гурий Петрович, 1889 года рождения, уроженец села Тагаево, житель поселка Зеленая Роща Починковского района, без определенных занятий, ранее крестьянин-единоличник, в 1935 году отказался от земельного надела. Арестован 25.12.37 года. Приговорен «тройкой» 03.01.38 года к 10 годам ИТЛ.
Рожкова Степанида Матвеевна, 1890 года рождения, уроженка и жительница села Тагаево Починковского района, бывшая монахиня Понетаевского монастыря. Арестована
21.03.32 года. Приговорена «тройкой» 10.07.32 года к 3 годам концлагеря.
Беляков Ефим Степанович, 1906 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, крестьянин-единоличник. Арестован 30.09.33 года. Приговорен «тройкой» 27.01.34 года к 5 годам концлагеря.
Заикина Надежда Арсеньтьевна, 1866 года рождения, уроженка села Кочкурово, жительница села Тагаево Починковского района, бывшая монахиня. Арестована 24.03.32 года. Приговорена «тройкой» 10.07.32 года к 3 годам ссылки в Северный край.
Лавров Серафим Иванович, 1892 года рождения, уроженец села Шишадеево, житель села Тагаево Починковского района, священник церкви села Тагаево. Арестован 24.03.32 года. Приговорен «тройкой» 10.07.32 года к 3 годам концлагеря.
Макаров Павел Ефимович, 1915 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, комбайнер Починковской МТС. Арестован 02.10.44 года. Приговорен областным судом 26.02.45 года к 7 годам лишения свободы, 3 годам п/п.
Мангушев Алексей Иванович, 1892 года рождения, уроженец и житель села Тагаево Починковского района, машиновед Починковской МТС. Арестован 31.01.38 года. Приговорен Комиссией НКВД и Прокурора СССР 23.03.38 года к 10 годам ИТЛ.
Минеев Тиман Петрович, 1866 года рождения, уроженец села Тагаево Починковского района, житель поселка Суворовка Наруксовского района, священник церкви села Пузская Слобода Починковского района. Арестован 19.11.37 года. Приговорен «тройкой» 02.12.37 года к ВМН. Расстрелян 14.12.37 года.
Штоков Илья Филиппович, 1904 года рождения, уроженец села Тагаево Починковского района, красноармеец минометной батареи 10-го запасного стрелкового полка. До мобилизации в РККА в марте 1942 года — житель города Горького, фрезеровщик цеха корпусов ГАЗа им. В. М. Молотова. Арестован 26.05.43 года. Приговорен военным трибуналом 1-й запасной стрелковой бригады 22.07.43 года к 5 годам тюремного заключения с отсрочкой исполнения приговора и направлением в действующую армию.
Из восьмого тома:
Сурков Матвей Иванович, 1912 года рождения, уроженец села Тагаево Починковского района, красноармеец 1210-го стрелкового полка. До мобилизации в РККА в июне 1941 года — житель города Горького, рабочий ГАЗа им. В. М. Молотова. Арестован 26.06.43 года. Приговорен военным трибуналом 362-й стрелковой дивизии 11.07.43 года к 10 годам ИТЛ, 3 годам п/п.
Из Книги Памяти жертв политических репрессий, размещенной в Интернете:
Мартемьянов Иван Егорович, родился в 1889 году, крестьянин-единоличник. Проживал: Лукояновский уезд, село Тагаево. Арестован 4 января 1919 года. Приговорен: обв. к/р. (вероятно, по контр-революции). Приговор: 23 дня.
Примечание: это сведения об Иване Егоровиче Мартемьянове втором (о первом изложено ранее). В 2012 году отыскались потомки этого Ивана Егоровича Мартемьянова. По их рассказам, жену Ивана Егоровича Мартемьянова второго звали Алёной. После возвращения из заключения Иван Мартемьянов второй жил недолго.
История родины в биографии моего отца
(написано в 2007 году для газеты «На Земле Починковской»)
Несломленный
Как на солнышке, на завалинке
Сидит старый дед в теплых валенках.
Будто смотрит он на траву — кусты,
Но глаза его уж давно пусты.
И не видит он «спела яблока»,
И не слышит он пенье зяблика.
Греет солнца луч щеки впалые,
За плечами старика года немалые…
Детство
Иванцов Алексей Андреевич (на фотографии) родился 7 марта 1914 года в селе Старо-Рождествено Починковской волости Лукояновского уезда, в большой крестьянской семье. В 1920-е годы Иванцовы (Емелины по уличному), как и большинство жителей села Старо-Рождествено, жили бедно. На младших детей приходилась одна пара сапог, в которых весной и осенью дети гуляли по очереди. Летом ходили босиком.
— «Грабили нас грамотеи-десятники, секло начальство, давила нужда…» — вспоминал позднее Алексей строки из стихов Н. А. Некрасова. Словно про Старо-Рождествено они были написаны, — говорил он.
В пятилетнем возрасте Леня научился плести лапти себе и другим домочадцам. С шестнадцати лет он трудился каждое лето на тракторе в колхозе. Алексей научился этому делу от своего дяди — Василия Петровича Иванцова, который до революции 1917 года жил и работал шофером в городе Санкт-Петербурге.
В 1932 году была образована Починковская МТС — машинотракторная станция, в которой имелись трактора и грузовой автомобиль для разъездов управляющего и главного агронома. Первым управляющим МТС был Князькин, главным агрономом района — Лексудеев (из Байкова?), его заместителем — агроном Власов. Последний позднее стал жертвой репрессий и погиб где-то в тюрьме или лагере.
Работа производилась на разных полях, в разных колхозах, так называемым тракторным отрядом из пяти тракторов. За каждый рабочий день трактористу давали 800 граммов хлеба и кормили обедом (в счет заработанной платы). Колхозный комсорг Бацын зачислил Алексея Иванцова в комсомольскую организацию и выдал ему комсомольский билет.
Учеба и учительство
В 1930 году Алексей поступил в Починковский педагогический техникум. В то время туда принимали учиться только детей бедняков и середняков. Хозяйство Иванцовых-Емелиных относилось к середняцкому. Обучение в техникуме длилось пять лет, первый год учебы считался подготовительным. Студенты жили в общежитии (ныне здание народного музея и средней школы).
В годы учебы Алексей испытал большие трудности. Дома ему денег не давали, их не было. Всегда хотелось есть. Учащихся в техникуме в обед кормили бесплатно. Там же питались преподаватели и работники некоторых учреждений. Алексей и другие голодные товарищи брали газеты и садились с ними в столовой, делая вид, что читают. Когда оставалась еда в чужих тарелках, ребята доедали ее по очереди.
Алексей, как и вся молодежь техникума, был зачислен в члены СВБ — союза воинствующих безбожников. Он вспоминал, как ломали Рождественский собор на Базарной площади. Это происходило осенью 1934 года (а не в 1930 году, как напечатано ошибочно в книге Илюшечкина В. П. о Починках.). Ломать собор начали ночью, студенты никакого взрыва не слышали, о чем было позднее написано в печати. Крепко спали? Утром они увидели разрушенную часть здания собора. Учащиеся техникума привлекались разбирать и вывозить мусор. В те годы молодежь Починок считала, что руководство района поступает правильно.
В 1934 году многие студенты техникума были отчислены по политическим мотивам: якобы за распространение троцкистских идей. В их число попал и Алексей Иванцов. Отчисленной молодежи запрещалось работать в школе и учиться в педагогических заведениях.
Вопреки этому Алексей был принят без диплома на работу учителем начальной школы в село Новое Шатковского района. Одновременно он поступил в Лукояновское педагогическое училище на заочное отделение (директор Каргаев). Алексей учился у лучшего в то время математика Александра Александровича Куманева и был одним из его преуспевающих учеников. Педагог хвалил Алексея и настоял на том, чтобы ему в педучилище дали премию за хорошую учебу. Она составила 85 рублей (был такой метод поощрения).
Через полтора года Алексея Иванцова назначили директором начальной школы села Новое. В сентябре 1937 года он получил диплом об окончании училища, а немногим раньше, в августе 1937 года, подал документы в Арзамасский педагогический институт на заочное физико-математическое отделение. В сентябре 1937 года Алексей присутствовал на установочной сессии. Для получения высшего образования тогда ему необходимо было проучиться в институте только два года. Директором института работал в то время Яковлев. Алексей познакомился с ним еще до поступления в институт. Яковлев проводил аттестацию учителей Шатковского района, не имеющих дипломов. В предлагаемой учителям анкете, которую надо было заполнить, Алексей написал, что уволен из Починковского педагогического училища «за антисоциальный поступок». Несмотря на это, Яковлев аттестовал Алексея Иванцова и разрешил ему работать педагогом. Алексей проработал директором школы 1 год 4 месяца.
Арест
23 октября 1937 года Алексей был арестован. Он жил на квартире. За ним пришли ночью, забрали, ничего не объясняя, и отвезли на сборный пункт в село Шатки. В течение трех дней по Шатковскому району было собрано около 60 человек, так называемых, «врагов народа». Их поместили в подвал здания, в котором располагался дом культуры и милиция. По вечерам, через потолок подвала арестованным было слышно, как идет репетиция художественной самодеятельности к празднику 7-го ноября. Днем по очереди их вызывали к оперуполномоченному НКВД на беседу. Сотрудник НКВД спросил Алексея, знает ли он, за что его арестовали?
— Нет, — ответил тот.
— За антисоветскую агитацию, — пояснил оперуполномоченный.
Алексей пытался узнать, в чем проявилась его антисоветская агитация, и кто донес на него? Ему ответили:
— Этого тебе знать не полагается!
У здания милиции стоял пикет из военнослужащих, они несли караульную службу. Когда на улице было холодно, солдаты разводили костры.
На четвертый день автомашинами всех арестованных в Шатковском районе перевезли в арзамасскую тюрьму, где Алексей находился по 15 марта 1938 года.
2 декабря 1937 года он постановлением «тройки» УНКВД был приговорен без суда и следствия по 58 статье уголовного кодекса к 8 годам лишения свободы за контрреволюционную агитацию (КРА). Из арзамасской тюрьмы его отправили в Куйбышевскую область, в так называемый, Самар-лаг, где он пробыл до 1939 года. В этом лагере заключенные обычно находились по 2–3 месяца, затем их направляли к местам работы.
Алексей попал на север, в Кандалакшу — в Севжелдор-лаг, где он находился по 1940 год и затем был переведен в Печор-лаг. Вместе с ним поступили в Севжелдор-лаг по статье 58, КРА три товарища из арзамасской тюрьмы. Они поведали Алексею свою историю. Их приговорили к высшей мере наказания, расстрелу, и посадили, в так называемый «дадан» — камеру для приговоренных к смерти. Она располагалась на первом этаже трехэтажной тюрьмы. 72 часа должны были находиться там заключенные до исполнения приговора. Страшными оказались эти часы ожидания. Скрипнет дверь, стукнет где-то, они думают, что идут за ними. Спустя положенное время пришел служащий тюрьмы и сообщил, что по постановлению Президиума Верховного Совета СССР расстрел заменяется тюремным заключением. Люди, услышав это, заплакали от радости.
В лагере
Начальником лагеря в Кандалакше был бывший следователь, немец по фамилии Кох. Он хорошо говорил на русском языке. В лагере собрались люди разных возрастов, национальностей и профессий. После русских больше всего было украинцев. Много людей имели высшее образование: инженеры, врачи, музыканты и др. Алексей не раз вспоминал с восхищением великолепный голос талантливого артиста, который однажды в лагере пел итальянскую песню «О, мое солнце» и плакал. В это время стояли слезы и в глазах других заключенных.
Алексей Иванцов участвовал в строительстве железной дороги Котлас-Воркута протяженностью 1500 километров в районе Коми АССР. В тяжелых климатических условиях тундры и лесотундры работали на строительстве железнодорожных путей, мостов и других объектов сотни тысяч людей, особенно трудно приходилось в тридцатиградусный мороз и ветер долбить мерзлую землю, укладывать рельсы и шпалы. Нелегко было вести дорогу через болота. Не все заключенные, их называли зеками, это выдерживали. Некоторые, обессилев, привязывали к ногам соль, чтобы образовались язвы. Можно было немного передохнуть, пока язвы заживали. Один заключенный, отчаявшись, отрубил себе топором четыре пальца на руке. За этот поступок он получил дополнительно 10 лет пребывания в лагере, но на работу его уже не брали. Некоторые осужденные в 50-летнем возрасте с 25-летним сроком заключения заканчивали жизнь самоубийством, не видя смысла жить дальше. Люди умирали от цинги, пеллагры, туберкулеза, простудных и других заболеваний. По разным причинам погибало много заключенных, на их место привозили новых.
Встречались люди и с другим характером и самообладанием. У Алексея был друг, который часто повторял немецкую пословицу: «Деньги потерял — ничего не потерял, дух потерял — все потерял!». Этот человек убеждал своих лагерных товарищей, что они перенесут все физические и моральные невзгоды и переживут этот трудный этап.
В 1941 году многие заключенные просились на Отечественную войну, но их не брали даже в штрафной батальон. Сведения о войне в лагере были скудными. Иногда в письмах о фронтовых делах сообщали родные (если доходили письма). Газет не было, тюремное начальство заключенных не информировало. В конце Отечественной войны стали поступать в лагерь пленные немцы и русские солдаты, освобожденные из немецкого плена. Последние кое-что рассказывали осужденным о боях и войне.
По сравнению с другими товарищами по лагерю Алексею, наверно, повезло. Немногим более 6 месяцев заключения он работал непосредственно на строительстве железной дороги и испытал все тяготы этого каторжного труда, затем его назначили табельщиком, а позднее счетоводом и старшим бухгалтером штаба железной дороги. В лагере он научился работать на логарифмической линейке (арифмометров в те годы еще не было).
Строящаяся дорога делилась на участки протяженностью по 120 -140 километров. Такой участок назывался дистанцией пути. На каждой дистанции трудились по 900 человек. Питались они в столовой, где еду выдавали из четырех окошек по предыдущему дню работы: выполнил трудовую норму, выдают одну порцию еды, перевыполнил — другую, с добавкой (300 г. хлеба). Если человек не смог выполнить трудовую норму, выдавали 300 г. хлеба и воду. К счастью последнее требование соблюдалось в лагере, где был Алексей, не часто. Помогали выживать летом — травы и ягоды, зимой — чеснок, присланный из дома родными. Других продуктов они отправить не могли.
Однажды на лесоповале Алексей был свидетелем убийства двух осужденных. Они «по нужде» отошли от места работы на 100 метров и были расстреляны якобы в попытке к бегству. И это был не единственный случай!
На свободе
Освободили Алексея через 8 лет, 26 октября 1945 года, взяв с него подписку о неразглашении сведений о том, что он видел и слышал в тюрьме и лагерях. За нарушение этого закона могли повторно приговорить к 6 годам лишения свободы. Поэтому Алексей ничего, ни кому, ни когда не рассказывал о лагерной жизни и событиях 30-х годов.
Отбывших свой срок заключенных, в послевоенное время, из лагеря домой сразу не отпустили. Пришла директива верховной власти задержать освобожденных. Их прозвали «директивниками». Эта задержка длилась несколько месяцев. Затем «директивников» стали направлять на ВТЭК, где давали им 2-ю группу инвалидности и отправляли с севера домой, на проживание в сельской местности. Жить в городе им запрещалось. В отношении Московской области были особые порядки, бывший политический заключенный мог проживать от столицы на расстоянии не менее 6 километров.
Алексей был отпущен домой без задержки, но он сам остался и проработал на севере еще 2,5 года вольнонаемным. Вернувшись домой, он долго не мог трудоустроиться. Руководители организаций не хотели иметь дело с бывшим заключенным. И только директор Конного завода Иван Алексеевич Анцин не побоялся принять Алексея Иванцова на работу бухгалтером, за что Алексей был ему очень благодарен.
На этом репрессивные меры не закончились. В 1949 году Алексей Иванцов успешно сдал вступительные экзамены в Починковский Педагогический институт, но его не зачислили. Директор института объяснил ему, что быть педагогом Алексей не может.
Так и проработал он до пенсии рядовым бухгалтером Конного завода и около 3-х лет в ЦСУ райисполкома.
Реабилитация
В 1956 году Алексей Иванцов был реабилитирован. Помог ему в этом главный бухгалтер Конеглавка в Москве — Выборнов, куда Алексей несколько раз зимой был командирован из Починковского Конного завода на годовой отчет. Выборнов посоветовал подать прошение о снятии судимости. Алексей написал письмо в Верховный Совет на имя Климента Ефремовича Ворошилова, председателя Президиума, и начальнику отдела КГБ по делам реабилитации — Скороходову. Примерно через полгода на имя начальника милиции Починковского района Масленникова пришли документы о снятии с Алексея судимости и замене паспорта.
Повторная реабилитация была произведена прокуратурой Горьковской области в 1989 году (старший помощник прокурора Горьковской области, советник юстиции В. А. Колчин.).
На фотографии Алексей Андреевич Иванцов, 1914 г. р. Фото М. А. Фуфаевой, около 2002 года.
За свой долголетний добросовестный труд Алексей Иванцов получил награду — медаль «Ветеран труда». В настоящее время
(в 2007 году) он ведет образ жизни, соответствующий своему возрасту: радуется каждому солнечному дню, теплому дождику, яблоневому цвету и надеется, что происшедшее с ним и его ровесниками в молодости, никогда ни с кем не повторится.
Р.S. Алексей Андреевич Иванцов умер 23 января 2009 года на 95 году жизни.
Из воспоминаний военных лет второй мировой войны
Бедствующая женщина
В годы Великой Отечественной войны, по рассказам Марии Трофимовны Тряниной (Тычининой в девичестве), самой бедствующей женщиной в Староселье была молодая мать, которую звали Мария, с двумя детьми. Фамилию ее сегодня никто не помнит. То ли она была приезжей издалека, то ли пришла из села Зеленая Роща. Муж женщины погиб на войне, родных не было.
Женщина поселилась в пустом доме, оставшемся после раскулачивания. Одежды, еды, дров у женщины не было. Она срезала лучины с бревен дома и сжигала их для тепла. Но это не спасало от холода. Тогда женщина поместила детей в яму подпола. Там было теплее. Маленькие дети, мальчик и девочка, выглядели худыми и синюшными. Они от слабости почти не плакали. Потом пришлось женщине топить печку досками пола комнаты.
Однажды она пришла к Тычининым попросить хлеба. Но хлеба не было. Женщина увидела лепешку из теста на подоконнике. Лепешка была «заговорена» колдуньей для лечения карбункула у дочери Тычининых. Ее прикладывали к больному месту, а затем должны были скормить скотине.
— Возьмешь эту лепешку? — спросили Тычинины.
— Возьму, — ответила женщина.
Вскоре она умерла от рака, умерла и ее малолетняя дочь. А сына определили в Починковский детский дом, где он вырос и выучился.
Сбор колосков
В годы Отечественной войны дети без разрешения взрослых иногда осенью ходили собирать колоски для себя после уборки урожая с поля. Колоски набирали в букетики, связывали соломинкой и бросали в мешок. Можно было иногда набрать целый мешок колосков. Но это считалось воровством. За полями следил колхозный бригадир, безрукий Михаил Мишунин. Он потерял руку в 1930-е годы, работая на молотилке.
Бригадир разгонял детей с поля плетью, но мешки не отбирал, жалел детей. Мешки прятали дома, в сараях под сеном. Дети боялись, что арестуют родителей.
Женский труд
Большие трудности выпали на долю женщин в годы Отечественной войны. Мария Трофимовна Трянина видела, как женщины вместо коня пахали землю. Восемь баб впрягались в плуг. Для этого к плугу прикрепляли две слеги, по одной с каждой стороны. По четыре женщины вставали по бокам плуга. Девятая женщина удерживала сам плуг. Иногда работали всего семь человек. Пахали не быстро, с отдыхом. За один день могли вспахать одну усадьбу, т. е. 40 соток земли. Особенно трудно было пахать глинистую почву.
Колхозное зерно отправляли на станцию Ужовка, возить его было не на чем. Все лошади отправлялись на фронт. Сначала женщины носили зерно на плечах по 16–20 килограмм. Затем стали обучать быков возить зерно и другие грузы. Быков обычно запрягали парами. Обучению они поддавались трудно. Особенно упрямились животные при переезде через реку Алатырь — вставали или ложились в воду.
Рабочий день колхозницы начинался в семь часов утра, а иногда и раньше, заканчивался в восемь часов вечера.
В те годы была известна частушка:
Я и лошадь, я и бык,
Я и баба, и мужик,
Я и сею, и пашу,
И с Ужовки соль вожу!
Колхозные беды
В годы войны было в лесах и полях необычно много волков. Часто волки нападали на стада — колхозные и частные, благо нередко стада ходили сами по себе, без пастуха. Не кому было пасти. Недоеденные волками туши животных собирались крестьянами и доедались.
Были случаи в колхозе, когда коровы объедались клевером. Почему-то их поили с целью лечения керосином. Это не помогало, животные погибали. Мясо погибших коров раздавали крестьянам. Хозяйки варили щи, но есть их было нельзя — сильно пахли керосином.
Колхозников в посевную и уборочную компании кормили колхозным хлебом. Пекла хлеб Анастасия Тычинина. Часто он был горьким от примесей полыни.
Детский труд
В годы Отечественной войны 8–9-летним детям в Староселье приходилось много трудиться. Родители Марии Трофимовны Тряниной (Тычининой в девичестве), старшие сестра и брат работали в колхозе, летом уходили рано на сенокос за пять километров от села.
Восьмилетняя Маша оставалась дома за хозяйку до вечера. Каждый день были разные хозяйственные поручения и задания.
Надо было накормить теленка, поросенка, кур, проследить за хлебом в печи и вынуть во время. Мать его ставила сама, а пекся он до двух с половиной часов. Печь топили в основном торфом, а не дровами.
В полдник надо было идти за два километра от дома, на пастбище с соседкой доить корову. Доила соседка, а Маша несла тяжелое ведро с молоком домой. Молоко Мария процеживала, разливала по кринкам (глиняным горшкам) и опускала в погреб. К кринкам Машина мать привязывала веревочки, чтобы было удобнее кринки держать. В погребе девочка боялась лягушек, которые там жили. Кринки в погребе покрывались от лягушек специальным тяжелым кружком.
После полдника Маша с другими детьми шла за травой корове. Траву жали серпом на Крутояре, за два-три километра от дома. Маша успевала два-три раза принести домой по мешку травы. Часто она резала серпом руки. Так же дети рвали траву «березка», растущую на парах («отдыхающая» земля, не засеянная ни чем). Березку сушили на зиму. Мать вечером радовалась прилежанию дочери, хвалила ее.
Маша видела, что мать устает, она сама догадывалась, что надо делать. Девочка доставала из колодца воду, шла за двор, месила навоз с водой и мелко нарубленной соломой, заполняла этой смесью, так называемые станки, уминала смесь ногами и несла станки ко двору. Там она опрастывала станки, получались кизяки. Их сушили несколько дней на земле (траве) на солнце, потом складывали рыхло пирамидками и досушивали на воздухе.
Однажды Маша самостоятельно замесила глину и замазала пазы дома снаружи. Она слышала от матери, что это надо сделать до зимы для тепла. Мать похвалила дочь.
Вечером мать сама доила корову, а молоко Маша относила каждый день молочнику на другую улицу.
Мытье посуды и пола так же было обязанностью девочки.
Зимой Маша терла картошку на крахмал, иногда по два и три ведра в день.
И так было всю войну…
Обида
Трудно пришлось учиться детям в годы войны, многим нечего было надеть и обуть, чтобы идти в школу. Не было мыла, женщины стирали белье щёлоком, приготовленным из золы. Вши ползали прямо по партам.
В одно время администрация Роно нашла средства поощрить хороших учеников. В старосельскую школу привезли одежду — платья из красного ситца в белый горошек для девочек, казавшиеся сказочно красивыми, рубашки и штаны мальчикам. В классе, где училась Маша Тычинина, платьями должны были наградить за хорошую учебу ученицу Гаврину, дочку председателя колхоза и ее — Машу. Но учителя стали объяснять Маше, что она одета хорошо, и надо отдать платье в многодетную семью Шороховых. Маша согласилась, но потом очень сильно плакала от обиды.
Молодежный отдых
Маша Тычинина наблюдала в годы Отечественной войны, как отдыхала 16–17-летняя молодежь в селе зимой. Ребята и девушки группировались по кельям. Ребята, посещающие келью, должны были в определенное время навестить по очереди своих девушек дома. Родители девушки ждали гостей. У Тычининых, например, пекли пирог с пареной сахарной свеклой, заквашенной тестом. Такие пироги казались очень вкусными. Зажигалась семилинейная лампа. Становилось светло и уютно.
Гости ели пироги, пели частушки, плясали. Затем они шли в другие дома, где их тоже ждали — к Колоколовым, к Хохловым.
Семья Гагарки
Алексей Андреевич Иванцов упоминал жительницу Староселья с красивым прозвищем Гагарка (быстро говорила). Мария Трофимовна Трянина рассказала о ней следующее. Звали Гагарку — Александра Петровна Хохлова. Мать у Александры умерла в молодом возрасте. Остались полусиротами дети: Валентин, Федор, Александра и Анна. К настоящему времени братья умерли, Анна проживала в 2008 году в Саратовской области.
В 1930-е годы Петру Хохлову удалось с детьми и с родственником Яковом Хохловым уехать от раскулачивания в город Солнечногорск.
Во время Отечественной войны в Солнечногорске некоторое время были немцы (по рассказам недели две-три). К местному населению они тогда большую жестокость не проявляли, т. е. никого не убивали. Расселились немцы по домам в Солнечногорске, в том числе поселились и у мачехи Александры Хохловой. На второй день пребывания в городе, открыли немцы все продуктовые магазины, хлебозавод, ювелирный магазин и пр. Некоторые жители вместе с немцами брали из магазинов, кто что хочет. Оккупанты же отбирали у местных жителей самовары и отсылали их на свою родину. То ли дорогими в германии были самовары, то ли являлись произведениями искусства, русскими сувенирами.
Вскоре еда у немцев закончилась, тогда они стали отбирать у жителей лошадей. Отводили их в лес и забивали. Лошадиные головы и ноги выбрасывали. Местные ребятишки подбирали эти головы и ноги и приносили домой. Хозяйки варили из них какой-нибудь суп.
Однажды в клубе Анну Хохлову пригласил танцевать немец. Она побоялась отказаться и танцевала с немцем. Позднее вся семья боялась, что Анну за этот поступок арестуют. Но этого не случилось. После освобождения Солнечногорска от немцев Анна вернулась в Староселье. Она вышла замуж, рассказывали, после войны за офицера. Семья поселилась в Саратовской области.
Александра Хохлова проживала в замужестве в селе Староселье. Ее потомки живут в 2013 году в Починках.
Детские забавы
В детстве Алексей Иванцов любил кататься зимой с горы на самодельных коньках. Их делали местные кузнецы и продавали недорого. Так же с горы катались на лыжах. Их приобретали на Починковском базаре. Они были недорогие. Коньки и лыжи надевали на лапти. У Алексея для забавы была скамья, ее обливали в мороз водой, переворачивали и использовали, как санки.
Пологая гора начиналась у дома и была длиной около 100 метров. Ее поливали водой.
Как и сейчас дети писали палочкой буквы на снегу, слова. У Алексея в детстве был товарищ — Стёпка Егураздов, по прозвищу Лапшёнок. Он жил в большом конце улицы и был моложе Алексея.
В Староселье и Тагаеве были построены в 1920-е годы качели для детей, которые тогда назывались — рели.
В 1930-е –1940-е годы дети играли в салки (игра в мяч из шерсти коровы), лапту, чижи, щелчки (щелкали по кускам прута), щипы (обточенные осколки глиняного горшка), в козны (свиные кости — хрульки и коровьи — панки). Иногда кости окрашивали красками.
На пасху, рассказывала Мария Трофимовна Трянина, играли на яйца. Находили пологую площадку 3–4 метра длиной, убирали на ней траву и утрамбовывали. Иногда на площадку укладывали доску. Играло 8–10 человек. Каждый клал внизу площадки по яйцу. По очереди сверху катили так называемую связку (кормовую свеклу, обвязанную мочалом или нитками) и кричали:
— Барынька, сшиби яичко! Кому-то везло, связка сшибала 2–3 яйца, а могла укатиться в сторону. За вечер игры везунчики могли набрать целый подол яиц.
Играли так каждое воскресенье в течение шести недель после пасхи. Свеклу хранили в погребе, чтобы не завяла.
В Починках было принято катать не связку, а яйцо.
Игры
Дети 21 века не представляют, как играли их бабушки, дедушки или прабабушки и прадедушки, будучи детьми. По рассказам долгожителей играть было весело.
Лапта. Собирались две команды ребят по 4–8 человек. Располагались на двух площадках друг перед другом. Кто-то из первой команды бил по резиновому мячику лаптой (дощечка с ручкой), пытаясь попасть мячиком в игрока второй команды. Игрок второй команды старался увернуться от мяча. Если в него попадали, он выбывал из игры. Снова игрок первой команды бил по мячу.
Если не попадали мячиком в игрока второй команды — наступала очередь бить по мячу игроку второй команды. Побеждала команда, сохранившая большее число игроков.
Щипы. Осколки глиняных горшков вытачивали до круглой формы. Их называли щипами. Играли несколько человек. Это игра на ловкость. Щипы каждого игрока складывались в общую кучу (10–20 штук). По очереди каждый игрок подбрасывал вверх щип, брал второй щип с земли и ловил первый. Победителем был тот, кто набирал, таким образом, большее количество щипов.
Щипы деревянные. Их делали из толстых прутьев, длиной 3–4 сантиметра. Зачищали с одной стороны щип ножом, он становился плоским. Два игрока садились на земле и раскладывали в беспорядке свои щипы. По очереди щелчком выбивали щип у соседа. Кто быстрее выбивал все щипы соседа, тот становился победителем.
Салки. Игроки выкапывали пять неглубоких ямок в земле на одной линии. По очереди усаживались за два метра от первой ямки и катили стеклянный шар (или самодельный мяч из конских волос) в направлении ямок. Мяч должен был застрять в какой-либо ямке. Подсчитывали, кто больше закатил в ямки шаров.
Шмыгалки. На земле чертили прямоугольник, делили его на восемь частей (два ряда по четыре квадрата). Использовали плоскую баночку из-под крема или гуталина. Сначала баночку клали в первый квадрат (затем во второй и т. д.), вставали на одну ногу и, прыгая, передвигали баночку из клетки в клетку, от первого квадрата до восьмого. В квадратах можно было отдыхать. Если баночка становилась на черту или вылетала за пределы границы, начинал шмыгать второй игрок и т. д. Победителем был тот игрок, кто первым переделывал все операции, доходил до конца игры.
Игру усложняли: прыгали на левой ноге, баночку двигали по диагонали и другие варианты (кто как придумает).
В аду плена
С первых дней Великой Отечественной войны многие мужчины Тагаева и Староселья были призваны в армию. Вот как рассказывал о начале войны Василий Андреевич Иванцов, 1907 года рождения.
На фотографии (из архива М. А. Фуфаевой)
Василий Андреевич Иванцов (1907–1977 г).
В 1941 году он работал в колхозе шофером. С первых дней войны ему поручили отвозить на грузовике земляков района, призванных на фронт, из Починок в Ужовку к поезду. Это продолжалось несколько недель. Затем Василий тоже был призван на фронт, где он продолжал возить солдат, снаряды и прочее.
В начале войны под Смоленском Василий попал в плен. Немцам удалось тогда окружить в лесу сразу 12–13 тысяч русских солдат. Двенадцать дней наши самолеты летали над лесом и сбрасывали солдатам еду.
На тринадцатый день командиры подразделений приказали своим солдатам уничтожить машины и расходиться по оврагам и лесу.
Скрыться от немцев было невозможно. Они собирали пленных в лесу партиями по 400 человек и под конвоем отправляли на железнодорожную станцию, отвозили на запад.
Василий Андреевич попал в Литву. Там немцы отдали его и еще четырех соотечественников в работники литовскому частному предпринимателю. Пленных выстроили рядами. Литовец ходил по рядам и выбирал себе самых крепких и здоровых людей. Василий и его товарищи работали у литовца в течение одного года — в поле и по дому. Питание было очень плохим.
Через год немцы переправили пленных из Литвы в Чехословакию. Василий попал в лагерь, где пленные занимались ремонтом железной дороги. Это длилось два года. Один раз 15–20 человек пленных, как обычно, пришли утром на железную дорогу под конвоем немца-стрелка и начали работу. Вскоре подошел второй немец. Конвоиры поговорили друг с другом на своем языке, и оба ушли по рельсам. Пленные были в недоразумении, прекратили работу и сели отдыхать. К вечеру в лагерь пришли русские солдаты и освободили всех.
О каждом пленном, оставшимся в живых, были быстро «наведены справки». Врагами народа их не посчитали, так как в окружение попали одновременно тысячи солдат. Из лагеря многих, в том числе и Василия, послали служить в Молдавию, бороться с бендеровцами. По окончании войны Василий Иванцов вернулся домой. О без вести пропавших солдатах он говорил:
— Они могли быть штрафниками, пленными, осужденными после плена и др.
После войны Василий Андреевич Иванцов с женой Анной Мартыновной поселились в поселке Урень Горьковской области. В их семье родилось четверо детей: Иван, Василий, Виктор и Николай.
Виктор Васильевич Иванцов работал трактористом на целине и погиб в сильный мороз, спасая товарищей.
Внуки Василия Андреевича Иванцова получили высшее образование. Они проживают в 2013 году в Тольятти, Тамбове, Урене.
Житель села Тагаева Василий Петрович Зименков, 1914 года рождения, так же был призван в армию в начале Отечественной войны. В июле 1941 года он уже был в плену, в концентрационном лагере Бухенвальд и умер в лагере в декабре 1941 года.
На фотографии Василий Петрович Зименков (погиб в Бухенвальде) и его жена Александра Алексеевна Хохлова (из архива Т. И. Хохловой).
По данным военного энциклопедического словаря от 1986 года через лагерь Бухенвальд прошло 239 тысяч узников. Среди них было 56 тысяч советских граждан, 19 тысяч из них было уничтожено. Одним из узников стал Василий Петрович Зименков. Сведения о нем нашла его родственница из Нижнего Новгорода Татьяна Ивановна Хохлова.
На фотографии учетная карточка концлагеря на В. П. Зименкова.
В послевоенные годы
Картофельная страда
После войны в октябре 1945 года осталось в поле колхоза много неубранной картошки. В это время начались необычные сильные заморозки, земля промерзла на десять сантиметров. Картошка от этого не повредилась, она лежала глубже, урожай был отменным. Только вот собрать его было трудно.
Руководство колхоза призвало население Староселья и Тагаева на уборку урожая, как говорили тогда — исполу: один мешок картошки в колхоз, один себе домой. В поле вышли все, кто мог, с топорами и ломами. Очень тяжело было добывать картошку из мерзлой земли. Но все же, весь урожай был собран.
Переселенцы в Кенигсберг
В 1946 году десять семей из Староселья и Тагаева решили переселиться в Кенигсберг. Во время войны некоторые члены этих семей бывали в Кенигсберге, им понравился климат и перспектива жизни. Одним из переселенцев был участник войны, крестьянин по прозвищу Гагол. Говорили, что он был организатором переселения.
Вначале на новом месте все было хорошо, сообщали переселенцы в письмах. Им дали жилье в домах или квартирах, отобранных у выселенных в 1945 году немцев, нашлась работа. Но позднее многим немцам, хозяевам домов и квартир, разрешили вернуться на родину, они стали выселять приезжих тагаевцев из своих домов. В Тагаево переселенцы уже не возвратились, они обустроились жить в Москве и соседних с Москвой областях.
Мода 1940–1950-х лет, свадьбы
В 1950-е годы были модными у женщин в Староселье и Починках плюшевые жакеты и резиновые полусапожки (ботики), в которые вставлялись туфли.
Картина 1950-х годов в доме Валентины Михайловны Копченковой. Фото М. А. Фуфаевой.
В годы Отечественной войны Наталья Андреевна Иванцова (Хохлова в замужестве) вязала себе и знакомым из овечьей белой шерсти платки с кистями. Платки носили поверх пальто. Девушкам в платках все завидовали.
У Татьяны Трофимовны Иванцовой (Тычининой в девичестве) было в 1940-е годы одно красивое по тем временам платье с длинными рукавами из бордового атласа. В этом платье сидели за столом все невесты села Староселья. У Нюры Сергановой был венок для венчания.
У кого-то в селе имелись общие свадебные туфли. Если они были великоваты невесте, в носы туфель закладывали вату или бумагу. Свадьбы в селе проходили многолюдно и весело, несмотря на то, что на столах из еды были только картошка, квашеная капуста, соленые огурцы, хлеб и брага.
В моду вошли кустарные картины, которые продавались на Починковском базаре.
Свадьба в Тагаеве. Конец 1950 лет. С гармошкой жених, с половником Татьяна Кантерина (Воронина в дев), рядом ее дочка Нина.
Предприниматели
В 1950-е годы старосельские и конюховские жители Починок терли вручную на терках избыток картофеля, делали в домашних условиях крахмал и возили его мешками на поезде в город Грозный продавать. За крахмал в городе давали неплохие деньги. Возили крахмал на продажу так же в город Киров.
Однажды Алексей Иванцов поехал по профсоюзной путевке отдыхать в город Батуми. Родственники из Староселья ему дали два мешка крахмала на продажу. Торговать крахмалом пообещал родственник Виктор Глухов, который служил в это время в армии в Батуми. Алексей поместил крахмал в камере хранения на вокзале. За время отдыха Алексея, Виктор не объявился, он был на учениях в другом месте. Способностей торговать на базаре Алексей не имел. Так крахмал и остался в камере хранения.
В 1960-е годы тагаевцы часто ездили с шерстью в город Вязники Владимирской области. Там на базаре они меняли шерсть на валенки, а валенки тут же продавали и выручали какие-то деньги.
В 1960-е годы Мария Трянина с землячками ездила на поезде в Саранск за растительным маслом. В городе был завод по производству масла. Работники завода воровали масло и продавали украдкой его за половину стоимости перекупщикам. В Починках масло было в те годы в дефиците, и за него платили хорошие деньги.
Женщины привозили обычно из города по два десятилитровых бидона масла в рюкзаках. Это считалось спекуляцией. Поставщица масла в Саранске жила за железнодорожной линией, страшно было женщинам с бидонами пролезать под поездами, а обходить поезда было очень далеко. Женщины рисковали жизнью. Безденежье заставляло их заниматься перепродажей ворованного масла.
Добилась встречи с Калининым
По рассказу Александры Григорьевны Квашенниковой (Корявиной в девичестве)
Пелагея Степановна Корявина, крестьянка села Зеленая Роща, лишилась своего старшего сына Ивана во время Отечественной войны. Был он радистом, летал на самолете и не вернулся из одного полета, погиб. Похоронен был Иван в братской могиле. Муж Пелагеи, Григорий Иванович, так же воевал на фронте, вернулся живым, но стал инвалидом.
Пелагея Степановна Корявина (в цетре) и ее муж Григорий Иванович Корявин. Из архива Н. Ф. Волковой.
Работал Григорий в колхозе бригадиром. Воспитывали Пелагея с мужем после войны восемь своих детей, да внука Валерия, 1939 года рождения, от погибшего сына Ивана. Жена Ивана к тому времени вышла снова замуж, у нее была новая семья.
Пелагея мечтала, чтобы внук Валерий получил высшее образование. Был Валерий способным к учебе, после окончания средней школы служил он в армии в германии, затем поступил в Москве в университет имени Патриса Лумумбы на медицинский факультет (в 1950-е годы). Жил Валерий в общежитии в комнате с негром, быстро освоил английский язык. Учеба ему давалась легко. Будучи еще студентом, Валерий женился на студентке. Молодой семье не разрешили проживать в общежитии. Снимать квартиру у студентов не было средств. И пришлось бы Валерию оставить учебу, если бы не помощь его бабушки Пелагеи.
Одела она модную тогда плюшевую жакетку, обула чесанки с калошами и поехала в Москву, в кремль к Калинину. Так ей посоветовал председатель колхоза в Зеленой Роще. К Калинину, конечно, Пелагея попала не сразу, охранники ее долго не пускали. Поселилась Пелагея где-то около кремля и несколько дней пыталась уговорить охранников про пустить ее в кремль. Много часов просидела Пелагея около охранников. Наконец вышел к крестьянке какой-то молодой человек, проверил, нет ли оружия у женщины, и повел ее за собой.
Разговор, вероятно, состоялся у Пелагеи с Петром Захаровичем Калининым (1902–1966 год), который был депутатом Верховного Совета СССР в 1946–1958 годы (более известный всем Михаил Иванович Калинин умер в 1946 году). Он выслушал крестьянку и решил проблему ее внука. Валерию и его жене дали небольшую комнатку в общежитии.
А Пелагею отвезли из кремля на автомобиле на Казанский вокзал и купили билет на обратный поезд.
Из рассказов Клары Алексеевны Риковской-Шароватовой и других потомков этого рода
Шароватовы
Шароватовы — коренные уроженцы старинного села Тагаева. Все жители села, по рассказам долгожителей этого рода, были привезены из отдаленных неизвестных ныне мест.
О происхождении фамилии Шароватовых имеется следующая версия. Женился далекий предок большого рода Шароватовых по фамилии Остроумов на девице Шароватовой, не привел ее по каким-то причинам в дом своих родителей, а сам вошел жить в семью жены. Такой поступок обязывал его взять фамилию жены. От этой пары пошла новая ветвь рода Шароватовых, Есиных по уличному.
Фамилия Остроумовы — священническая. Служили в церквях Лукояновского уезда священник Иван Яковлевич Остроумов (в Саитовке) и его родственник, псаломщик Александр Андреевич Остроумов (в Починках и Пеле-Казенной). Имел ли к ним отношение Остроумов, женившийся на Шароватовой, пока неизвестно.
Тарас Шароватов — самый старый предок, которого помнит по рассказам отца Клара Алексеевна Риковская (Шароватова в девичестве). У Тараса с женой родились дети: Павел, Михаил, Иван, Евстигней, Григорий, Елизавета. Возможно, были рождены и другие дети.
Потомки Тараса Шароватова
Павел Тарасович Шароватов женился на Марфе Яковлевне Кулясовой. В этой семье родились: Илья (в 1909 году), Алексей (в 1912 году), Василий (в 1915 году), Антон (в 1917 году), Анна (в 1923 году). К 2013 году в живых не осталось никого.
В советское время Павел Тарасович работал в колхозе села Тагаева кладовщиком. Он помог всем своим детям получить образование.
Илья Павлович Шароватов (1909 года рождения) окончил рабфак в Починках. Он работал на ужовском мясокомбинате, затем женился на девушке из станицы близь города Сочи. Супруги уехали жить в станицу, где со временем Илья стал председателем станицы.
Алексей Павлович Шароватов (1912 года рождения) окончил Починковское педучилище, позднее, после Отечественной войны заочно Горьковский педагогический институт.
Из архива К. А. Риковской (аналогичная фото из архива А. И. Леонтьева).
Ученики и учителя Починковского педучилища, 1933–1934 год (по определению К. А. Риковской, Шароватовой в девичестве).
1 ряд (девять человек):
Четвертый — Алексей Павлович Шароватов (1912 года рождения, из села Тагаева). Работал позднее учителем тагаевской школы.
2 ряд (девять человек):
Пятый — директор училища Астафьев (??), восьмая — Роганова, математик.
Девятый — учитель.
3ряд (девять человек).
Четвертый — студент Николай Семенович Солодимов (1914 года рождения). Работал позднее учителем. Погиб в 1941 году на фронте во время Великой Отечественной войны, был танкистом.
Пятый — Андрей Захарович Кулясов? (из села Тагаева).
Седьмая — Мария Васильевна Гусарова (работала заведующей Роно, м. б. была преподавателем).
4ряд (одиннадцать человек):
Пятый — Яков Павлович Швецов (в белой рубашке, из села Тагаева).
Фотография из архива Леонтьева(Растаклеева по уличному) имеет две подписи:
1. Снимок студентов Починковского педагогического техникума, выпускников.
Датировано: 1. 07. 35 года, с. Починки, Н. Володимов. Подпись сделана чернилами.
2. Снимок по окончании техникума в 1934 году. Подпись сделана красным карандашом.
Вероятно, окончили институт в 1935 году, а снимались в 1934 году.
В 1932–1934 году учились в педтехникуме земляки (на разных курсах): Алексеев, Алексей Андреевич Иванцов, Бардин, Алексей Павлович Шароватов. Все из сел Старо-Рождествена и Тагаева. Учителя соединили фамилии учеников в рифму: Алексеев, Иванцов, Бардин, Шароватов.
В декабре 1939 года Алексея Павловича призвали на Финскую войну, затем началась Великая Отечественная война, участником которой так же был Алексей Шароватов. Первый бой он принял в белорусском городе Молодечно. Двое суток, по рассказам Алексея, солдаты держали оборону, но были окружены немцами. Выходя из окружения, Алексей попал в партизанский отряд. В этом отряде
он находился до 1943 года. Затем Алексей воевал в действующих войсках, окончил войну в Чехословакии, вернулся домой в ноябре 1945 года.
1953–1954 год. Тагаевский колхозный актив. Фотография сделана в саду около школы.
1 ряд (семь человек): Кулясов Александр Иванович, кладовщик; Гавриков Алексей Ефимович, колхозник; Квашенников Николай, шофер (уроженец села Зеленая Роща); Латаев Иван, плотник; Баранов Алексей Иванович, бригадир; Минеев Николай, тракторист (уроженец села Зеленая Роща); Иван, колхозник.
2ряд (девять человек): Мангушев Николай Федорович, заведующий фермой; Копченков
Дмитрий, мельник; Люлин Иван Степанович (из села Старо-Рождествено); Минеев Николай (второй, из села Зеленая Роща); Алексей Хоршев — председатель тагаевского колхоза, починковец (отец учителя Починковской средней школы Ивана Алексеевича Хоршева); Шароватов Алексей Павлович, учитель истории и географии тагаевской школы; Коноплев Павел Иванович, ветеринар колхоза; Зимин Василий, завхоз; Аронов Яков, заведующий фермой (из села Зеленая Роща).
3 ряд (восемь человек): Плящин Степан, бригадир (из села Старо-Рождествена); Галаева Мария Ивановна, учительница; Маркин Яков Павлович, завхоз; Лосев Василий Яковлевич, работал председателем сельского совета в одно время; Скворцов Николай, агент по заготовкам сельскохозяйственной продукции, затем пастух; Бочков Федор, заготовитель-приемщик (картошки и др.); Аронов Николай (жил в Починках); Коноплев Иван Иванович, агент по налогам (участник Великой Отечественной войны).
4ряд (десять человек): Гаврин Петр Савельевич, учетчик (по торфу др.); Гаврикова Анна, колхозница, коммунистка-активистка колхоза; Латаев Иван (второй), колхозник; Бацын Иван, бригадир, участник Отечественной войны, инвалид; Шмаков Николай Иванович, агроном; Воронин Павел, старейший колхозник. Прошел три войны: первую Мировую, гражданскую и Великую Отечественную; Зайцев, заместитель председателя (из села Зеленая Роща, участник Великой Отечественной войны, имел тяжелую контузию); Родионов Иван Яковлевич, колхозник; Шантин Иван, колхозник; Колокольцов Вениамин Константинович, учитель тагаевской школы (уроженец Починок).
После войны Алексей Павлович работал учителем в тагаевской сельской школе. Его многочисленные ученики еще помнят в настоящее время своего учителя. Уважительно отзывались о нем бывшие ученики Евгений Сироткин и Надежда Плящина (жители города Липецка).
У Алексея Павловича Шароватова с женой Анастасией Васильевной Зименковой родились дети: Александр, Клара (в 1937 году), Мария (в 1946 году).
Клара Алексеевна пошла по стопам отца и стала учительницей. Она преподавала русский язык. Мужем Клары стал новгородец Владимир Анисимович Риковский. В 2013 году семья Риковских проживает в селе Тагаеве.
Мария Алексеевна Шароватова вышла замуж за Александра Сергеевича Тычинина. Мария Алексеевна работала в колхозе.
Василий Павлович Шароватов (1915 года рождения) окончил Ленинградское военное училище. Он работал в Москве, в министерстве обороны. До Великой Отечественной войны Василий Шароватов служил в Монголии (есть фотография). По его рассказам, солдаты жили в землянках. Василий был командиром (взвода?). В годы Отечественной войны он продолжал служить на востоке.
Антон Павлович Шароватов (1917 года рождения) окончил рабфак в Починках. Он был хромым с детства. В годы Отечественной войны Антон Шароватов работал военным следователем в арзамасском округе, после войны он жил в городе Сергаче
и работал на автобазе.
Анна Павловна Шароватова (1923 года рождения) вышла замуж за Егунова. Семья Егуновых проживала на Ужовке. Анна Павловна работала учительницей. Родственники помнят, что она очень хорошо пела.
У Михаила Тарасовича Шароватова с женой родились: Афанасий, Иван. Возможно, были и другие дети.
Афанасий Михайлович Шароватов (на фото) был записан в метрических книгах, по рассказам, Остроумовым. Он рано осиротел и вырос в семье своего дяди Павла Тарасовича. Афанасий Михайлович работал секретарем Починковского райкома партии, зам. председателя райисполкома. Жена Афанасия, Елизавета Петровна, работала в библиотеке Починковского райкома партии. А. М. Шароватов участник Отечественной войны.
В семье Шароватовых родились два сына: Василий и Александр.
Василий Афанасьевич Шароватов умер к 2013 году.
Александр Афанасьевич Шароватов в 2013 году проживает в городе Саранске. Он работал много лет деканом строительного факультета Мордовского университета.
Иван Михайлович Шароватов проживал со своей семьей в селе Зеленая Роща, работал продавцом.
В семье Ивана Михайловича Шароватова и его жены Татьяны Васильевны (Зименковой в девичестве) родились: Федор, Тамара, Зинаида и Алексей.
Федор Иванович Шароватов начинал трудовую деятельность с водителя автомашины, затем был механиком, позднее стал начальником строительной организации в Починках на улице Заречная.
В семье Федора Ивановича Шароватова и его жены Татьяны Григорьевны Корявиной (1935 года рождения) родились Надежда (в 1956 году) и Сергей (в 1960 году).
Надежда Федоровна Шароватова (Волкова в замужестве) получила высшее образование и работала преподавателем Починковского ПТУ (техникума в 2013 году).
Сергей Федорович Шароватов получил высшее образование и работает в 2013 году в ЛПУМГ (Кипе).
Алексей Иванович Шароватов работал главой администрации Кимрского района Тверской области.
Дневники Алексея Павловича Шароватова
Дочерями Алексея Павловича Шароватова сохранены частично дневники их отца, от 1976 и 1983 годов. Сельский учитель записывал о событиях, больших и незначительных, происходивших в селе в те годы, давал им свою оценку (как коммунист тех лет и атеист), переписывал понравившиеся ему стихи советских поэтов, басни. Интересно читать в наше время эти дневники. Чего только не происходило в селе, с кем только не общался сельский интеллигент.
Вот некоторые краткие сведения из дневников:
1976 год. Колхозник, пьяница, жалуется учителю на председателя колхоза.
Заседание правления колхоза. Присутствует более 40 человек. Разбирается докладная на доярку из материально благополучной семьи, укравшую в колхозе 6,5 килограммов комбикорма.
1976 год, 6 февраля. Открытое партийное собрание. Председатель колхоза Солнцев сделал доклад о работе колхозников в 1975 году. Несмотря на мороз в 32 градуса, на собрание пришло более 200 человек. Хлеборобы совершили подвиг, собрали хороший урожай, хотя 1975 год был засушливым (как голодный 1928 год). Отлично трудились многие механизаторы. Выросли доходы в семьях, увеличилось поголовье скота.
1976 год, 2 апреля. В сельском клубе состоялся концерт московских артистов под громким названием «Очевидное — невероятное». Алексею Павловичу понравились выступления эстрадного артиста, негра, и артиста Грузинской ССР.
1976 г. — в селе появился на картофельных огородах впервые колорадский жук. Плохо ведется работа в сельском клубе — только бывает кино и игра в шахматы.
1976 г, 9 апреля — сельский сход. Местные жители нанимали пастухов для своих коров, коз и овец. Коров в Тагаеве осталось 135 голов (на 10 голов меньше прошедшего года). Цена за пастьбу — 33 рубля за корову за весь пасдбищный период (на два рубля дороже прошедшего года), за овцу или козу — 13 рублей.
В 1954 году, вспоминает Алексей Павлович, платили пастухам по два пуда ржи за корову, за овцу или козу — 4 килограмма ржи. В деньгах это составляло — 3 рубля за коровью голову и 40 копеек за козью.
1983 г, 31 января — похороны односельчанина Дмитрия Григорьевича Копченкова, 1910 года рождения, члена партии с 1938 года, участника Великой Отечественной войны. На похоронах присутствовало 8 коммунистов из 50-и. Дмитрий Копченков был бедняком-батраком, среди первых вступил в колхоз, работал и пахарем, и заведующим фермой, председателем колхоза, мельником. Он был заслуженным колхозником.
1983 год, 20 марта. Алексей Павлович побывал в своей родной школе, где начал учебу в голодном 1921 году. Он упоминает учителей, сестер Варвару Константиновну и Анну Константиновну. Вспоминаются Алексею праздники в школе: 8 Марта, 1 Мая, 7 Ноября, 23 Февраля — красные дни календаря.
1983 год, лето. Алексей Павлович навещал друга В. С. Егунова на Ужовке. Алексей пишет:
— Живешь и убеждаешься, как необходимо, а особенно в старости, общение с людьми, которых ты знал, с которыми жил и работал.
1983 г, 30 мая. Открытое партсобрание жителей Тагаева в Доме культуры. Обсуждались хозяйственные вопросы и персональное дело агронома колхоза Михалева. Его молоденькая жена крестила ребенка в церкви города Саранска. Политбюро определило агроному взыскание — строгий выговор с занесением в личную карточку. Молодые коммунисты были против такого решения, старые коммунисты голосовали за строгий выговор.
1983 г, 11 июля. Алексей Павлович отмечает, что за последние 5–6 лет стало видно, особенно в сельской местности, что первичные партийные организации стали терять свой былой авторитет на производстве и в повседневной жизни. Нет настоящих партийных вожаков.
1983 год, 29 октября — умер старый коммунист Михаил Андреевич Кулясов, 68 лет.
1983 год, 8 ноября. В Тагаеве случился пожар по вине одного пьяницы.
Письмо родителям фронтового друга
Сохранился в дневнике черновик письма от 1976 года Алексея Павловича Шароватова к родителям погибшего друга Ивана Васильевича Петрушева (Петрушова?) из села Ново-Михайловки Починковского района, с которым Алексей служил и воевал в 1941 году:
— Здравствуйте, дорогие Петрушевы, родители моего товарища по службе в армии! Ваше письмо получил 9 февраля, а 10 февраля Вам (пишу) ответ. Лицо Вашего сына осталось в моем воображении и по сей день, хотя прошло более 30 лет.
Наша 24-ая дивизия стояла до войны в городе Молодечно в западной Беларуси одиннадцать месяцев. Почти каждый день в часы отдыха мы встречались (с Иваном Петрушевым), играли в шахматы в ленинской комнате. Он дружил со старшиной нашей батареи Василием Гаврюшевым (Гаврюшовым?) из села Ново-Михайловки. Ваш сын служил во взводе управления нашего дивизиона разведчиком. Ваш сын и Василий Гаврюшев были людьми большой души, их забыть невозможно.
Кратко опишу наш первый бой 22 июня. В четыре часа вечера наш 246 (?, неразборчиво) полк выступил из Молодечно на запад, навстречу врагу. В ночь на 23 июня мы увидели ужасы войны. Утром 24 июня наш полк сходу занял огневые позиции вдоль притока реки Неман, и на высоте 169 наш дивизион отражал натиск фашистских полков — отбили три танковых атаки, а потом получили приказ отходить на восток.
Помню последнюю встречу с Вашим сыном Ванюшкой. Это было 26 июня после форсирования небольшой речушки, где была страшная бомбежка. Наша дивизия понесла большие потери, особенно в боевой технике. Мы встретились на ходу — я, Василий Гаврюшев, Григорий Горбунов, старшина батареи (который жив, живет и работает в городе Горьком) и Ваш сын.
Мы жевали на ходу сухари, которые доставал из сумки противогаза Гаврюшев и нам давал. У Вашего сына я увидел легкое ранение в правую руку. Мне не пришлось с ним хорошо побеседовать. Меня отозвал комбат, ведь я был политрук.
28 июня, после небольшого встречного боя с немцами, я встретил Гаврюшева сильно расстроенного тем, что бойцов нечем кормить. Гаврюшев был старшиной. Я спросил его, видел ли он Вашего сына. Он ответил, что видел и добавил:
— Ушел Ванюшка в разведку с командиром разведки.
30 июня я в последний раз встретился с Гаврюшевым. Его провожал старшина группы в деревню за продуктами. Я в последний раз пожал руку своему другу и другу Вашего сына. Больше я их не видел.
Письмо из партизанских мест
7 марта 1976 года Алексей Павлович Шароватов получил письмо от настоящего человека, как он характеризует, Лидии Парфеновны (Враговой?). Фамилия неразборчива. Таких людей я встречал, пишет он, на своем партизанском пути немало, но именно таких людей большого сердца встретил только двоих — Ванюшку Петрушева и Лидию Парфеновну.
— Прочитав письмо, я всю ночь не спал и вспоминал отдельные эпизоды партизанской жизни.
Алексей вспоминал мать Лидии Парфеновны, когда партизаны уходили из Машканского (Мошканского) леса после облавы. Алексей зашел в семью Лидии проститься. Мать Лидии так плакала (при расставании), как плачет только родная мать. Она дала Алексею теплые варежки и сказала:
— Дойди, сынок, домой!
Всю зиму 1941–1942 года, пишет Алексей, я проносил варежки. Разве можно забыть поступок добрых людей.
Тагаевский ФАП и его фельдшера
(из статьи для местной газеты от 2007 года)
Современное село Тагаево в прошлом состояло из двух отдельных сел, Старо-Рождествена (на горе) и Тагаева (в низине), разделенных глубоким оврагом.
Численность населения в конце 19-го, начале 20-го веков в этих селах была очень большая. По рассказам старожилов, оба эти села были крупнее Пахотного Усада, Байкова и других сел, и уступали лишь Кочкурову. По архивным данным в 1891 году в селе Старо-Рождествене проживала фельдшерица Мария Степановна Мартынова. Вероятно, она оказывала помощь женщинам при родах на дому. Работал фельдшером (из крестьян) в селе Тагаеве в 1904 году Федор Петрович Субботин. В 1920-е годы никакой медицинской помощи, по рассказам, в Тагаеве не было.
Первый медицинский пункт образовался в 1950-е годы и располагался в течение 5–6 лет в маленьком, частном, деревянном домике в Старо-Рождествене. В 1960-е годы был построен новый деревянный медпункт в Тагаеве. Большую помощь оказал в оборудовании его председатель колхоза «Свобода» Солнцев Геннадий Александрович. Этот медпункт прослужил до середины 1980-х годов, когда было построено современное, кирпичное здание.
На фотографии Л. М. Плящина и М. А. Фуфаева. Фото Н. В. Фуфаевой, 2006 год.
Первыми фельдшерами медицинского пункта в Тагаеве работали Дозорова В. А. и Грачева Любовь. В 1956 году в Починковский район приехала жить и работать фельдшер-акушер Любовь Михайловна Гаваньо-Плящина. Она родилась 24 марта 1935 года на Украине, в селе Вийско Добромильского района Львовской области (в настоящее время эта территория относится к Польше). Любовь Михайловна закончила фельдшерско-акушерское отделение медучилища в г. Стрий. В Починковском районе её определили фельдшером ФАПа села Пеля-Казенная, но вскоре перевели в Тагаевский ФАП, где Любовь Михайловна проработала 41 год и ушла на пенсию в 1997 году.
По рассказам Плящиной Л. М., ей довелось оказывать своим пациентам самую разнообразную медицинскую помощь: хирургическую, акушерскую, терапевтическую, лечить детей и др. Население Тагаева в 1960-е годы оставалось большим, кроме того, за помощью обращались жители поселков Зелёная Роща и Кармалей. Нередко в любую погоду приходилось ходить пешком на вызовы в эти поселки. Любовь Михайловне запомнился годовой отчет 1958 года, когда в Тагаеве родилось 76 детей, на январь месяц пришлось более 20 родов. Половину из них фельдшер-акушер Плящина провела на дому.
Много хлопот доставляли заболевшие дети 1-го года жизни, их надо было наблюдать каждый день, до выздоровления.
С уважением Любовь Михайловна вспоминала Починковских врачей 50-х годов: акушера-гинеколога Кусину А. В., педиатра Хоршеву А. И., терапевта Чернову А. И. Фельдшера района обращались за помощью к Черновой А. И. по разным вопросам. «Она была нам как мать», — отзывалась Любовь Михайловна о докторе Черновой А. И. В марте 1971 года штаты Тагаевского ФАПа были увеличены: поступила на работу акушерка Бобылькова Галина Александровна (Барашкова). Но она помогала фельдшеру Плящиной Л. М. недолго, перевелась в Починковский роддом.
Вместе с Любовь Михайловной работала до 1980-года санитарка Васильева Анна Михайловна (1930-го года рождения). Затем ее сменила Новикова Фаина Михайловна (1955-года рождения). Это были замечательные женщины-труженицы, по словам Плящиной.
После ухода Любовь Михайловны на пенсию, её заменила фельдшер Шантина Ольга Алексеевна (1977-го года рождения).
В 2006–7 году Плящина Л. М. проживает в пос. Вад Нижегородской области в семье дочери. Когда она приезжала в гости к родным Тагаева, ее навещали почти все жители села, чтобы пожелать ей здоровья.
Они с большим уважением относятся к фельдшеру Плящиной и называют её доктором. Такое сердечное отношение и любовь сельчан заслужила Любовь Михайловна добросовестным трудом и своим чутким отношением к людям.
Р.S. Любовь Михайловна Плящина умерла в 2011 году, 9 апреля и похоронена на Ваду.
О некоторых долгожителях села Тагаева и Староселья
Анастасия Леонтьевна Хохлова, 1925 года рождения, Лукина по уличному, незамужняя долгожительница, проживает одна в 2013 году в бывшем селе Староселье.
Ее родителями являлись Прасковья Максимовна Васильева (Иванцова тожъ) и Леонтий Иванович Хохлов. В их семье родилось много детей: 4 сестры и 2 брата (Николай и Павел).
Родителей Анастасии Леонтьевны не раскулачивали.
На фотографии от 2012 г. Татьяна Ивановна Хохлова (жительница Н. Новгорода) и долгожительница с. Староселья Анастасия Леонтьевна Хохлова.
Настоящий дом хозяйки был построен в годы Отечественой войны, газ в дом не проведен, дом отапливается печкой. За женщиной ухаживает в последнее время социальная работница. Родители Анастасии проживали раньше на Вытрасках. Леонтий Хохлов погиб на фронте во время Великой Отечественной войны (или пропал без вести). Какое-то сообщение о нем приходило. Перед войной Леонтий обучал детей военному делу, учил стрелять из винтовки.
Анастасия Леонтьевна Хохлова в начале Великой Отечественной войны рыла окопы под городом Горьким. Люди, работающие на окопах, рассказывала Анастасия, питались продуктами, привезенными из дома. Там, где работала Настя, никто не болел, все были молодые.
Анастасия Леонтьевна Хохлова до сих пор не лишена чувства юмора (черного). Она говорит:
— Дров у меня хватит еще на одну зиму, а там, может быть, помру.
Прасковья Егоровна Сизова, 1927 года рождения, незамужняя, проживает в 2013 году на улице Кузнецовке. В годы Отечественной войны она, как все «дети войны» работала в колхозе. В одно время Прасковья с другими девушками села Тагаева была отправлена на заготовку дров в Шахунью.
Долгожительница с. Тагаева — П. Е. Сизова, 1927 г. р.
Фото М. А. Фуфаевой. 2012 г.
Варвара Филипповна Иванцова (Фурина в девичестве, 1909–2009 год) не дожила до 100 лет полтора месяца.
В 2007 году Варвара Филипповна Иванцова имела возраст — 98 лет.
Варвара Филипп. Иванцова (Фурина в девич.). Фото М. А. Фуфаевой, 2007 год.
Она сохраняла память и могла декламировать стихи, рассказывать о прошлом. Мне, Марии Алексеевне Фуфаевой, Варвара Филипповна в 2007 году задала интересный вопрос:
— Неужели я, Маша, вижу и слышу плохо из-за старости?
Два младших брата Варвары Филипповны, Павел Филиппович и Егор Филиппович Фурины, погибли на фронте в годы Великой Отечественной войны.
По данным сайта «Мемориал» от 2008 года значатся:
Павел Филиппович Фурин, 1911 года рождения, беспартийный. Призван в армию Балахнинским РВК (военным комиссариатом) Горьковской области, Балахнинского района 16.12.1941 года. Он — солдат-стрелок. Последнее письмо от Павла пришло 05.05.1943 года с дороги на Ленинград. Пропал без вести 07.1943 года.
По воспоминаниям Варвары Филипповны, Павел работал шофером на болотных торфоразработках. Он был неженатым.
Егор Филиппович Фурин, 1912 года рождения, беспартийный. Призван в армию 01.08.1941 года Смоленским РВК. Он — солдат-стрелок. Письменная связь с ним прервалась 1 августа 1941 года (письмо из Смоленска). Пропал без вести в декабре 1941 года.
По рассказам Варвары Филипповны, она с братом Тихоном провожала Егора на фронт в городе Пенза. Егор работал на Пензенском заводе шофером, он был хорошим гармонистом и красивым неженатым парнем. Варваре запомнилось, что Егор плакал, прощаясь с родными. По словам сестры, ему не хотелось идти на войну.
Запрос о поиске Павла и Егора подавала их мать — Пелагея Степановна Фурина.
Наталья Михайловна Барашкова, крестьянка села Тагаева, прожила по данным метрических книг 105 лет (1779–1884 год.).
Ульяна Люлина, крестьянка села Старо-Рождествена, по рассказам потомков, прожила 103 года (умерла в 1961–1962 году).
Притяжение родной земли
В последнее время появился большой интерес потомков жителей сел Тагаева и Старо-Рождествена к истории этих сел, к изучению своих родословных. Кто-то уже приезжал полюбоваться окрестностями, посетить место последнего приюта своих предков — кладбища. Многие еще только собираются это сделать. Некоторые по воле судьбы ни разу не были на земле своих прадедов.
Анна Дмитриевна Сироткина с правнучкой Катей Золотаревой из Липецка.
Фото М. А. Фуфаевой, 2007 года.
И чем старше становятся люди, тем сильнее тянет их к себе родная земля, тем интереснее слышать рассказы о ней.
Старинное село Тагаево хранит еще много историй, тайн и загадок. Есть надежда, что со временем мы узнаем о нем больше.
Мария Алексеевна Фуфаева (Иванцова в девичестве). 2013 год.
Р.S. Замечания и дополнения принимаются.
Лидия Ивановна преподавала в школе русский язык и литературу.
Контакты: irita2mail.ru
С уважением, Маргарита, представитель издательства
RSS лента комментариев этой записи